27.12.2023

Структурная реорганизация диафиза III плюсневой кости после аутогенной пластики большеберцовой порции седалищного нерва

Из мировой литературы известно влияние нейрэктомии седалищного нерва на снижение костной плотности бедренных и большеберцовых костей лабораторных мышей и крыс, но не изучено состояние костей дис­тальных отделов конечностей после операций, направленных на восстановление иннервации

Введение

Изменения структуры костей при повреждени­ях периферических нервов исследуются на про­тяжении многих лет. По мнению J.A. Gillespie, они являются результатом мышечной атрофии от без­действия, не существует доказательств специфи­ческого трофического влияния нервов на кости [1]. Однако уже в первой половине XX в. были выяв­лены вазомоторные нервы гаверсовых каналов и нервные волокна в костном матриксе [2]. В пос­ледние два десятилетия исследования костной иннервации интенсифицировались [3]: доказано опосредованное нейротрансмиттерами, нейро­пептидами, аксональными факторами роста и нейротрофинами участие периферических не­рвов в развитии и репарации костей [4], изучена нейральная регуляция функции остеобластов и остеокластов в норме и в условиях патологии, пре­жде всего при остеопорозе [5, 6, 7]. 

Установлено, что патогенез «пятнистого» остеопороза при пост­травматическом комплексном регионарном бо­левом синдроме, ранее известном под терминами «рефлекторная симпатическая дистрофия» и «каузалгия» (у пациентов с повреждениями перифе­рических нервов), включает участие не только пе­риферической, но и центральной нервной системы [8].

 Рентгенологически «пятнистый» остеопороз выявляется чаще в области кистей и стоп, поражая преимущественно субхондральную кость. По мне­нию некоторых авторов, он не приводит к перело­мам и в большинстве случаев разрешается спонтан­но [9]. По мнению других специалистов, разработка терапии, направленной на повышение костной плотности, для таких пациентов необходима [10].

В экспериментальных исследованиях на жи­вотных было установлено системное снижение костной плотности при хронической констрикции седалищного нерва [11, 12] и после нейрэктомии [13, 14]. Cепарация, анизотропия, нарушения не­прерывности и снижение численности трабекул проксимального метафиза большеберцовой кости после нейрэктомии седалищного нерва были вы­ражены сильнее, чем у овариоэктомированных крыс [13]. С другой стороны, потеря костной массы у овариоэктомированных крыс была также ассо­циирована со снижением внутрикостной иннер­вации [15].

Потеря костной плотности после нейрэктомии седалищного нерва в трабекулярной кости проис­ходит интенсивнее, чем в компактной [16]. Однако в корковой пластинке большеберцовой кости мы­шей уже через 4 нед. после нейрэктомии седалищ­ного нерва ускорялась костная резорбция и снижа­лась скорость костеобразования [13]. Аналогичный результат был получен на крысах, причем сниже­ние костной плотности происходило в дистально­проксимальном направлении [17].

Вызванная нейрэктомией потеря костной мас­сы может быть замедлена фармакологической су­прессией макрофагов [18], низкоамплитудными нагрузками [19], низкочастотной электрической миостимуляцией [20], а также применением флавоноида нарингенина [21].

Однако в доступной литературе мы не встре­тили сведений об изменениях микроструктуры костей дистальных отделов конечностей после операций на нервах, направленных на восстанов­ление иннервации конечностей.

Цель исследования — выявить структурные изме­нения диафиза III плюсневой кости после первич­ной аутогенной пластики резекционного дефекта большеберцовой порции седалищного нерва крыс.

Исследование выполнено на 23 крысах-самцах линии Wistar в возрасте 8-10 мес. с массой тела 360-420 г. Шестнадцати опытным животным осу­ществляли аутологичную нейропластику больше­берцовой порции седалищного нерва на уровне средней трети бедра, как описано в опубликован­ной нами статье [22] (рис. 1). Через 4 мес. (п = 8) и 6 мес. (п = 8) после операции животных эвтанази- ровали передозировкой тиопентала после предва­рительной наркотизации: Рометар 2% (1-2 мг/кг), Золетил 100 (10-15 мг/кг). Группу контроля (кон­троль) составили 7 интактных животных в возрасте 14 мес. (п = 9) и 16 мес. (п = 4) соответственно воз­расту оперированных крыс на момент эвтаназии.

Для гистоморфометрического анализа иссека­ли фрагмент переднего отдела стопы на уровне плюсневых костей. Материал фиксировали в 10% растворе формалина, частично декальцинировали в смеси соляной и муравьиной кислот (булавочная проба), обезвоживали в этаноле и заливали в па­рафин. Парафиновые срезы (толщиной 5-7 мкм) изготавливали на микротоме НМ 450 Thermo Scientific (США), окрашивали гематоксилином и эозином и трехцветным методом по Массону. Светооптическое исследование, оцифровку и морфометрию производили с помощью микро­скопа AxioScope.A1 с цифровой камерой AxioCam и программным обеспечением Zenblue (Carl Zeiss MicroImaging GmbH, Германия). Объект гистомор­фометрического исследования — диафиз III плюс­невой кости, иннервируемый ветвями большебер­цового нерва.

Методом точко-счетной объемометрии в пол­ноцветных цифровых изображениях поперечных срезов диафиза кости, окрашенных по Массону, при увеличении х400 в программе PhotoFiltre 7 с помощью тестовой решетки равноудаленных точек с прозрачными центрами [23] определяли долю фуксинофильных (окрашенных красным цветом) и анилинофильных (окрашенных си­ним цветом) структур кортикальной пластинки. В программе Zenblue осуществляли морфоме­трию по следующим параметрам: при увеличе­нии х40 измеряли толщину кортикальной пла­стинки (h, мкм), при увеличении х400 в поле зрения определяли численную плотность остео­нов (Na), площадь остеонов (S, мкм²), диаметр остеонов (d, мкм), диаметр гаверсова канала (d, мкм). От каждого случая анализировали от 10 до 15 полей зрения.

Рис. 1. Большеберцовая порция (Tn) седалищного нерва после вшивания аутологичного трансплантата (At) нитью 10-0, Pn — малоберцовая порция седалищного нерва, Sn — икроножный нерв

Анализ данных проводили с помощью описатель­ной статистики. Количественные характеристики представлены в виде медиан и квартилей — Me (01-03). Для проверки статистических гипотез о различиях использовали непараметрический критерий Вилкоксона, статистически значимыми считали различия при р<0,05 (программа AtteStat, версия 9.3.1).

В группе интактных животных в кортикальной пластинке III плюсневой кости хорошо выражены наружный и внутренний слои общих пластинок, между которыми располагался остеонный слой (рис. 2 a). В остеонном слое отмечены структур­но зрелые остеоны с узким просветом гаверсова канала.

В опыте сохранялось аналогичное строение, однако отмечены остеоны с расширенными гавер­совыми каналами (остеоны резорбционного типа, так называемый симптом кортикальной остеопе­нии), свидетельствующие о потере костной массы за счет резорбции компактного костного веще­ства вокруг сосудов (рис. 2 b). Сосуды гаверсовых каналов расширены и заполнены эритроцитами. Выявлялись изменения основного вещества в виде нарушения четких границ остеонов, архитектони­ки костных пластинок.

Рис. 2. Фрагменты кортикальной пластинки III плюсневой кости. Срок эксперимента 4 мес.: a — контроль (интактные животные); b — опыт; 1 — наружный слой общих пластинок;

2 — внутренний слой общих пластинок; 3 — структурно зрелый остеон; 4 — остеон резорбционного типа. Поперечный срез, окраска трехцветным методом по Массону. Ув. х400

В срок эксперимента 4 мес. отмечено сниже­ние интенсивности окраски срезов кортикальной пластинки красным цветом, особенно в остеонном слое, по сравнению с контролем доля фуксино- фильных структур снижена на 15%. Частота встре­чаемости остеокластов 0-2 в поле зрения при уве­личении х400.

В срок эксперимента 6 мес. в окрашенных трехцветным методом по Массону срезах визу­ально отмечено увеличение доли анилинофиль- ных структур (рис. 3), количественный анализ выявил снижение доли фуксинофильных струк­тур на 33,6% относительно контроля, что свиде­тельствовало о прогрессирующем снижении ми­нерализации кортикальной пластинки (табл. 1).

Регистрировали признаки периостальной ре­зорбции кортикальной пластинки, со стороны окружающих мягких тканей отмечены врастание кровеносных сосудов и активные остеокласты (рис. 3).

Наружный слой общих пластинок в большей части наблюдений истончен, в части наблюде­ний отмечены участки утолщения. В остеонном слое выражены признаки остеолиза — резорбции костной ткани. Остеоны уменьшены в размерах, гаверсовы каналы расширены с неровными кон­турами (рис. 3). Об интенсивности процесса ре­зорбции свидетельствовало и возрастание часто­ты встречаемости остеокластов от 2 до 5 в поле зрения при увеличении х400.

Таблица 1

Доля минерализованных и неминерализованных структур  в кортикальной пластинке на этапах эксперимента, Me (Q1–Q3)

Группа	Минерализованные структуры	Неминерализованные структуры
Контроль	77,28 (74,93-79,06)	22,71 (19,89-24,51)
	Срок эксперимента — 4 м	ес.
Опыт	65,33 (64,51-68,48)	34,66 (31,52-34,56)
р	рк-° = 0,0001	рк-° = 0,0001
	Срок эксперимента — 6 м	ес.
Опыт	51,25 (46,25-58,66)	48,75 (41,33-51,33)
р	рк-° = 0,0001; р4-6 = 0,0018	рк-° = 0,0001; р4-6 = 0,0018

Применяли критерий Вилкоксона, различия статистически значимы при р<0,05; р^к-° — сравнение контроля и опыта; р^4-6 — сравнение между сроками эксперимента.

Рис. 3. Фрагменты кортикальной пластинки III плюсневой кости. Срок эксперимента — 6 мес.:

1 — сосудистая инвазия и остеокласт (стрелка) в наружном слое костных пластин; 2 —внутренний слой общих пластинок; 3 — структурно зрелый остеон; 4 — остеон резорбционного типа.

Поперечный срез, окраска трехцветным методом по Массону. Ув. х400

При гистоморфометрическом анализе значе­ния толщины кортикальной пластинки в опыте при сравнении с контролем в срок 4 мес. экспери­мента статистически значимо снижены (р = 0,0184), а через 6 мес. после операции не имели значимых отличий от интактной группы (р = 0,2067).

В остеонном слое на протяжении всего экспе­римента отмечено снижение площади и диаметра остеонов относительно контроля, минимальные значения зарегистрированы в срок эксперимен­та 4 мес. Отмечено прогрессирующее снижение численной плотности остеонов. Относительно контроля выявлено статистически значимое уве­личение диаметра гаверсова канала (р = 0,002), к концу эксперимента значения данного параме­тра продолжали увеличиваться (табл. 2).

Количественные характеристики III плюсневой кости, Me (Q1-Q3)

Таблица 2

Группа	h кортикал. пластинки, мкм	Na остеонов	S остеона, мкм2	d остеона, мкм	d гаверс. канала, мкм
Контроль	332,39	5 (4-6)	1439,36	37,48	5,63 (3,94-11,84)
	(239,20-466,80)		(629,69-1934,58)	(21,71-59,63)
		Срок эксперим	кнта — 4 мес.
Опыт	289,91	3,5 (3-4)	613,31	24,96	8,83 (7,47-15,26)
	(260,17-302,26)		(435,06-954,82)	(21,14-56,59)
р	рк-° = 0,0184	рк-° = 0,0170	рк-° = 0,0080	рк-° = 0,0085	рк-° = 0,0020
		Срок эксперим	кнта — 6 мес.
Опыт	301,65	3 (2-3)	680,41	29,43	10,88 (7,64-25,29)
	(256,80-327,03)		(311,07-987,07)	(19,18-45,65)
р	рк-° = 0,2067	рк-° = 0,0130	рк-° = 0,0357	рк-° = 0,0357	рк-° = 0,0027
	р4-6 = 0,2701	р4-6 = 0,0781	р4-6 = 0,9149	р4-6 = 0,5934	р4-6 = 0,3735

Применяли критерий Вилкоксона, различия статистически значимы при р<0,05; р^к-° — сравнение контроля и опыта; р^4-6 — сравнение между сроками эксперимента.

Обсуждение

Первичный шов «конец в конец» является зо­лотым стандартом хирургического лечения ана­томических перерывов нервов. По данным обзора публикаций из 25 стран, он выполняется у боль­шинства пациентов с повреждениями нервов, однако полное функциональное восстановление достигается только в 10% случаев [24]. Принято считать, что основными причинами неудовлет­ворительных клинических результатов являются медленный регенераторный рост отростков ак- сотомированных нейронов — всего один дюйм в месяц у людей [25], а также длинный регенераци­онный путь, что предопределяет наступление не­обратимых денервационных изменений тканей- мишеней дистальных отделов конечностей еще до момента реиннервации [26]. В частности, сте­пень развития изменений мышц может широко варьировать, отражая неоднородность начальных параметров повреждения нерва и разные темпы развития атрофических компенсаторно-приспо­собительных процессов, но в отдаленные сроки степень этих изменений нередко достигает значи­тельной выраженности [27].

Однако не только в клинике, но и в опытах на мелких лабораторных животных параметры ин­нервации восстанавливаются длительно и частич­но. В частности, вплоть до 20 нед. после перерезки и шва седалищного нерва крыс соотношение пеп- тидергических и непептидергических нервных волокон в эпидермисе подушечек стоп остается нарушенным [28]. По данным других авторов, че­рез 220 дней после шва седалищного нерва крыс средний диаметр регенерировавших миелини-зированных волокон в дистальном отрезке нерва достигает не более 50% от соответствующего па­раметра интактного нерва, регенерирующий нерв содержит большое количество тонких непроводя­щих волокон [29].

Ранее в нашей экспериментальной модели первичной аутопластики резекционного дефекта большеберцовой порции седалищного нерва ко­ротким аутологичным трансплантатом установ­лено, что через 6 мес. после операции средний диаметр регенерировавших миелинизированных волокон большеберцового нерва на уровне сред­ний трети голени составил 52% от соответствую­щего параметра интактного нерва, индекс ва­скуляризации подошвенных межкостных мышц уменьшен вдвое по сравнению с интактными жи­вотными, а медиана диаметров мышечных воло­кон — на 20,96%, что свидетельствует о частичном характере реиннервации и сниженной васкуляри­зации мышц стопы [22].

В представленном исследовании впервые изу­чены структурные изменения диафиза III плюс­невой кости в отдаленные сроки после первичной аутопластики седалищного нерва. Наряду с тради­ционно применяемой окраской гематоксилином и эозином для оценки остеопороза [30] использо­вали трехцветный метод по Массону, который по­зволяет дифференцировать зрелую минерализо­ванную кость от деминерализованной, поскольку первая проявляет аффинитет к кислому фуксину и поэтому окрашивается в красный цвет [31]

Через 4 мес. эксперимента по сравнению с контролем выявлено снижение доли минерали­зованных структур кортикальной пластинки на 15%, уменьшена ее толщина на 12,7%, в остеон- ном слое выражены признаки остеолиза, сниже­на численная плотность остеонов, уменьшены их размерные характеристики, отмечены остеоны с расширенными гаверсовыми каналами. В срок 6 мес. толщина кортикальной пластинки не имела значимых отличий от нормы, однако прогресси­ровало снижение доли минерализованных струк­тур на 33,6%. В остеонном слое сохранялись сни­женные значения численной плотности остеонов, их площади и диаметров. Значения диаметров гаверсовых каналов продолжали увеличиваться. Расширенные гаверсовы каналы с неровными контурами являлись следствием остеокластичес- кой резорбции костной ткани. К концу экспери­мента интенсивно выражены признаки перио­стальной резорбции кортикальной пластинки. Со стороны мягких тканей зарегистрирована ин­вазия сосудов и остеокластов.

Динамика морфометрических показателей компактной кости, по-видимому, определяется стойким снижением васкуляризации окружающих кость мягких тканей и самой кости в усло­виях неполной реиннервации. 

Прогрессирующее увеличение диаметра гаверсовых каналов и вос­становление толщины кортикальной пластинки, возможно, связаны, то есть формирование осте­онов резорбционного типа обеспечивает суб­страт для минерализации вновь образующегося матрикса.

Следует также отметить, что выявленные в на­шем исследовании изменения существенно от­личаются от остеопороза вследствие бездействия, при котором существенно уменьшается толщи­на кортикальной пластинки преимуществен­но за счет эндостальной резорбции [32], а так­же от старческой остеопении крыс, при которой численная плотность остеонов увеличивается, а диаметр гаверсовых каналов уменьшается [33]. Развитие старческой остеопении у мышей и у лю­дей также проявлялось повышением порозности кортикальной пластинки за счет новообразования остеоноподобных структур [34]. По данным биоме­ханических исследований, повышение пористости кости приводит к необратимым изменениям фор­мы путем послойного уплотнения и разрушения микроструктуры без распада на отдельные фраг­менты [35].

Результаты проведенного исследования свиде­тельствуют о том, что в период от 4 до 6 мес. после аутологичной пластики резекционного дефекта большеберцовой порции седалищного нерва вос­станавливается толщина кортикальной пластинки диафиза III плюсневой кости, но прогрессируют изменения численно-размерного состава остео­нов, уменьшение минерализации внеклеточного матрикса и эрозирование субпериостального слоя кости. 

Оценка денервационной остеопении дис­тальных отделов конечностей в данных условиях эксперимента применима в дальнейших исследо­ваниях реабилитационных воздействий, ускоряю­щих и улучшающих реиннервацию.

Заявленный вклад авторов

Щудло Н.А. — концепция и дизайн исследования, проведение эксперимента, написание и редактирова­ние текста статьи.

Ступина Т.А. — сбор, анализ и интерпретация дан­ных, написание и редактирование текста статьи.

Варсегова Т.Н. — анализ и интерпретация данных, написание и редактирование текста статьи.

Литература

1. Gillespie J.A. The nature of the bone changes associated with nerve injuries and disuse. Bone Joint Surg. 1954;36- B(3):464-473. doi: 10.1302/0301-620X.36B3.464.

2. Hurrell D.J. The Nerve Supply of Bone. J Anat. 1937; 72(Pt 1):54-61.

3. Milovanovic P., Buric.M. Innervation of bones: Why it should not be neglected? MedPodml. 2018;69(3):25-32. (In Serbian). doi: 10.5937/mp69-18404.

4. Wan O.O., Oin W.P., Ma Y.X., Shen M.J., Li J., Zhang Z.B. et al. Crosstalk between Bone and Nerves within Bone. Adv Sci (Weinh). 2021;10;8(7):2003390. doi: 10.1002/advs.202003390.

5. Gkiatas I., Papadopoulos D., Pakos E.E., Kostas- Agnantis I., Gelalis I., Vekris M. et al. The Multifactorial Role of Peripheral Nervous System in Bone Growth. Front Phys. 2017;5:44. doi: 10.3389/fphy.2017.00044.

6. Танашян М.М., Антонова К.В., Мазур А.С., Спрышков Н.Е. Неврологические заболевания и осте­опороз. Эффективная фармакотерапия. 2022;18(19): 42-50. doi: 10.33978/2307-3586-2022-18-19-42-50. Tanashyan M.M., Antonova K.V., Mazur A.S., Spryshkov N.E. Neurological Diseases and Osteoporosis. Effective pharmacotherapy. 2022;18(19):42-50.(In Russian). doi: 10.33978/2307-3586-2022-18-19-42-50.

7. Elefteriou F. Impact of the Autonomic Nervous System on the Skeleton. Physiol Rev. 2018;98(3):1083-1112. doi: 10.1152/physrev.00014.2017.

8. Park G.Y., Im S., Hoon S. Patchy Osteoporosis in Complex Regional Pain Syndrome. Osteoporosis. InTech; 2012.

9. Atkins R.M. Complex regional pain syndrome. J Bone Joint Surg Br. 2003;85(8):1100-1106. doi: 10.1302/0301-620x.85b8.14673.

10.    Hind K., Johnson M.I. Complex regional pain syndrome in a competitive athlete and regional osteoporosis assessed by dual-energy X-ray absorptiometry: a case report. J Med Case Rep. 2014;8:165. doi: 10.1186/1752-1947-8-165.

11.    Suyama H., Moriwaki K., Niida S., Maehara Y., Kawamoto M., Yuge O. Osteoporosis following chronic constriction injury of sciatic nerve in rats. J Bone Miner Metab. 2002;20(2):91-97. doi: 10.1007/s007740200012.

12.    Bosco F., Guarnieri L., Nucera S., Scicchitano M., Ruga S., Cardamone A. et al. Pathophysiological Aspects of Muscle Atrophy and Osteopenia Induced by Chronic Constriction Injury (CCI) of the Sciatic Nerve in Rats. Int J Mol Sci. 2023;24(4):3765. doi: 10.3390/ijms24043765.

13.    Brouwers J.E., Lambers F.M., van Rietbergen B., Ito K., Huiskes R. Comparison of bone loss induced by ovariectomy and neurectomy in rats analyzed by in vivo micro-CT. J Orthop Res. 2009;27(11):1521-1527. doi: 10.1002/jor.20913.

14.    Kodama Y., Dimai H.P., Wergedal J., Sheng M., Malpe R., Kutilek S. et al. Cortical tibial bone volume in two strains of mice: effects of sciatic neurectomy and genetic regulation of bone response to mechanical loading. Bone. 1999;25(2):183-190. doi: 10.1016/s8756-3282(99)00155-6.

15.    Burt-Pichat B., Lafage-Proust M.H., Duboeuf F., Laroche N., Itzstein C., Vico L. et al. Dramatic decrease of innervation density in bone after ovariectomy. Endocrinology. 2005;146(1):503-510.

16.    Monzem S., Javaheri B., de Souza R.L., Pitsillides A.A. Sciatic neurectomy-related cortical bone loss exhibits delayed onset yet stabilises more rapidly than trabecular bone. Bone Rep. 2021;15:101116. doi: 10.1016/j.bonr.2021.101116.

17.    Ko H.Y., Chang J.H., Shin Y.B., Shin M.J., Shin Y.I., Lee C.H. et al. Changes of lower-limb trabecular bone density after sciatic nerve transection in immature rats. BiomedRes. 2017;28(18):8079-8084.

18.    Shimada N., Sakata A., Igarashi T., Takeuchi M., Nishimura S. M1 macrophage infiltration exacerbate muscle/bone atrophy after peripheral nerve injury. BMC Musculoskelet Disord.  2020;21(1):44.

19.    Piet J., Hu D., Baron R., Shefelbine S.J. Bone adaptation compensates resorption when sciatic neurectomy is followed by low magnitude induced loading. Bone. 2019;120:487-494. doi: 10.1016/j.bone.2018.12.017.

20.    Tamaki H., Yotani K., Ogita F., Hayao K., Kirimto H., Onishi H. et al. Low-Frequency Electrical Stimulation of Denervated Skeletal Muscle Retards Muscle and Trabecular Bone Loss in Aged Rats. Int J Med Sci. 2019;16(6):822-830.

21.    Ma X., Lv J., Sun X., Ma J., Xing G., Wang Y. et al. Naringin ameliorates bone loss induced by sciatic neurectomy and increases Semaphorin 3A expression in denervated bone. Sci Rep. 2016;6:24562. doi: 10.1038/srep24562.

22.    Щудло Н.А., Кобызев А.Е., Варсегова Т.Н., Ступина Т.А. Гистоморфометрическая оцен­ка большеберцового нерва и мелких мышц стопы после внутреннего невролиза и ауто­генной пластики большеберцовой порции седалищ­ного нерва крыс. Гений ортопедии. 2022:28(6);823-829. doi: 10.18019/1028-4427-2022-28-6-823-829.

23.    Щудло М.М., Ступина Т.А., Щудло Н.А. Количественный анализ метахромазии суставного хряща в телепатологии. Известия Челябинского науч­ного центра УрО РАН. 2004;25:17-22.

24.    Scholz T., Krichevsky A., Sumarto A., Jaffurs D., Wirth G.A., Paydar K. et al. Peripheral nerve injuries: an international survey of current treatments and future perspectives. J Reconstr Microsurg. 2009;25(6):339-344. doi: 10.1055/s-0029-1215529.

25.    Hoke A. A (heat) shock to the system promotes peripheral nerve regeneration. J Clin Invest. 2011;121(11):4231- 4234. doi: 10.1172/JCI59320.

26.    Scheib J., Hoke A. Advances in peripheral nerve regeneration. Nat Rev Neurol. 2013;9(12):668-676. doi: 10.1038/nrneurol.2013.227.

27.    Григоровский В.В., Страфун С.С., Гайко О.Г., Гайович В.В., Блинова Е.Н. Гистопатологические из­менения и корреляционные зависимости морфоло­гических показателей состояния мышц конечностей и клинических данных у больных с последствиями травматических нарушений иннервации. Гений ор­топедии. 2014;(4):49-57.

28.    Kambiz S., Duraku L.S., Baas M., Nijhuis T.H., Cosgun S.G., Hovius S.E. et al. Long-term follow-up of peptidergic and nonpeptidergic reinnervation of the epidermis following sciatic nerve reconstruction in rats. J Neurosurg. 2015;123(1):254-269.

29.    Ikeda M., Oka Y. The relationship between nerve conduction velocity and fiber morphology during peripheral nerve regeneration. Brain Behav. 2012;2(4):382-390. doi: 10.1002/brb3.61.

30.   Fechete R., Moldovan D., Sus I. Szasz S., Pavai Z. Assessment of femoral bone osteoporosis in rats treated with simvastatin or fenofibrate. Open Life Sci. 2015;10(1):379-387. doi: 10.1515/biol-2015-0039.

31.    Zhang C., Yan B., Cui Z., Cui S., Zhang T., Wang X. et al. Bone regeneration in minipigs by intrafibrillarly- mineralized collagen loaded with autologous peri­odontal ligament stem cells. Sci Rep. 2017;7(1):10519.

32.    Li C.Y., Price C., Delisser K., Nasser P., Laudier D., Clement M. et al. Long-term disuse osteoporosis seems less sensitive to bisphosphonate treatment than other osteoporosis. J Bone Miner Res. 2005;20(1):117-124.

33.    Singh I.J., Gunberg D.L. Quantitative histology of changes with age in rat bone cortex. J Morphol. 1971;133(2):241- 251. doi: 10.1002/jmor.1051330208.

34.    Piemontese M., Almeida M., Robling A.G., Kim H.N., Xiong J., Thostenson J.D. et al. Old age causes de novo intracortical bone remodeling and porosity in mice. JCI Insight. 2017;2(17):e93771. doi: 10.1172/jci.insight.93771.

35.    Удинцева М.Ю., Зайцев Д.В., Волокитина Е.А., Антропова И.П., Кутепов С.М. Исследование меха­нических свойств костной ткани надацетабуляр- ной области. Гений ортопедии. 2022;28(4):559-564.

Сведения об авторах

 Ступина Татьяна Анатольевна — д-р биол. наук

Щудло Наталья Анатольевна — д-р мед. наук

Варсегова Татьяна Николаевна — канд. биол. наук

Теги: седалищный нерв
234567 Начало активности (дата): 27.12.2023 17:23:00
234567 Кем создан (ID): 989
234567 Ключевые слова:  седалищный нерв крысы, аутонейропластика, диафиз плюсневой кости, денервационная остеопения, гистоморфометрия
12354567899