Сравнительная оценка использования индивидуальных ЗЭ-компонентов и стандартных имплантатов для реконструкции вертлужной впадины при ревизионном эндопротезировании

25.12.2023

Сравнительная оценка использования индивидуальных ЗЭ-компонентов и стандартных имплантатов для реконструкции вертлужной впадины при ревизионном эндопротезировании

Использование индивидуальных вертлужных 3D-компонентов является одним из перспектив­ных методов реконструкции вертлужной впадины при ее значительных дефектах, в том числе сопровождающихся диссоциацией костей таза, позволяет добиться стабильной фиксации и восстановить биомеханику тазобедренно­го сустава

Введение

В течение последних двух десятилетий отмечает­ся значительное увеличение числа операций пер­вичной артропластики крупных суставов, в связи с чем возрастает потребность в ревизионном опера­тивном лечении [1, 2, 3, 4]. 

Реконструкция вертлуж­ной впадины при дефектах IIC, IIIA, ШВ по класси­фикации W.G. Paprosky, особенно при нарушении целостности тазового кольца, является сложной задачей [5, 6]. Для восстановления вертлужной об­ласти с большими костными дефектами необхо­дим широкий спектр стандартных имплантатов [7]. На сегодняшний день существует множество хирургических опций и техник для использования стандартных ревизионных имплантатов, однако добиться длительного их выживания не всегда уда­ется [8]. 

Использование индивидуально изготов­ленных вертлужных компонентов является одним из наиболее эффективных вариантов реконструк­ции вертлужной впадины при ее значительных дефектах [9, 10, 11]. Применение SD-компонентов при значительных костных дефектах, сопровожда­ющихся диссоциацией костей таза, позволяет не только добиться стабильной фиксации, но и вос­становить биомеханику тазобедренного сустава [12, 13].

Цель исследования — сравнить результаты применения индивидуально изготовленных 3D-компонентов, опорных антипротрузионных колец, аугментов и/или гемисферических компо­нентов в ревизионном эндопротезировании та­зобедренного сустава при костных дефектах типа IIIB по классификации W.G. Paprosky.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

 Дизайн исследования

Проведено проспективное когортное исследование в период с 2017 по 2022 г. Проанализированы ре­зультаты лечения 90 пациентов с костными дефек­тами типа IIIB, которым выполнялось ревизионное эндопротезирование тазобедренного сустава.

Критерии включения:

- расшатывание вертлужного компонента эндопротеза тазобедренного сустава с костным де­фектом типа IIIB по классификации W.G. Paprosky;

- выполнение второго этапа лечения перипро- тезной инфекции (ППИ) (удаление спейсера, уста­новка компонентов эндопротеза).

Критерии невключения:

- ВИЧ, наркомания, психическая неадекват­ность;

- глубокая ППИ тазобедренного сустава;

- тяжелая соматическая патология, требую­щая активной коррекции и являющаяся противо­показанием к оперативному вмешательству или существенно увеличивающая операционный риск.

Критерии исключения:

- свищевая форма ППИ;

- декомпенсация соматической патологии пе­ред оперативным лечением.

Всех пациентов разделили на три группы. В первую группу вошли 30 (33,3%) человек, кото­рым имплантировали индивидуально изготов­ленные вертлужные 3D-компоненты; во вторую группу — 30 (33,3%) пациентов, у которых дефекты компенсировали аугментами и/или гемисфериче­ским компонентом; третья группа представлена 30 (33,3%) пациентами, которым устанавливали антипротрузионные опорные кольца.

Показанием к ревизионному эндопротезиро­ванию было асептическое расшатывание ком­понентов эндопротеза или выполнение второго этапа ревизионного эндопротезирования тазобед­ренного сустава при лечении ППИ.

Перед оперативным вмешательством прово­дилось комплексное обследование всех пациентов с целью исключения ППИ, по рекомендациям II Согласительной конференции включающее:

- клинический осмотр;

- оценку рентгенограмм таза и тазобедренно­го сустава;

- оценку показателей крови: СОЭ и С-реактив- ного белка;

- пункцию пораженного сустава с целью ми­кробиологического и цитологического исследо­ваний [4].

Изготовление индивидуальных вертлужных компонентов

Для 3D-реконсгрукции таза и его дефектов ис­пользовалась трехмерная КТ со срезами не более 0,6 мм и давностью не позднее двух недель. Затем КТ отправляли инженеру-конструктору, который формировал 3D-модель дефекта таза и изготав­ливал модель примерочного компонента с по­мощью программного обеспечения PME Planner («МЕДТЭК», Россия) (рис. 1 a, b).

Затем совместно с хирургом создавали 3D-модель компонента для оценки возможного контакта им­плантата с оставшейся костью пациента, опре­деления вариантов направления фиксирующих винтов, выявления центра ротации бедра. Угол антеверсии мы выбрали 25°, угол инклинации — 45° (рис. 1 c).

С целью лучшего пространственного понима­ния имеющихся дефектов костей вертлужной об­ласти использовали изготовленные тактильные 3D-модели таза в масштабе 1:1, которые позво­ляют анализировать уже имеющуюся у пациента патологическую анатомию вертлужной области, правильно классифицировать костные дефек­ты и более точно позиционировать имплантат (рис. 2).

Рис. 1. Цифровое предоперационное планирование на основании SD-визуализации: а — оценка костного дефицита вертлужной впадины до удаления компонентов; b — оценка костного дефицита после удаления компонентов эндопротеза (красным цветом выделен участок, который необходимо удалить перед имплантацией компонента для его точного позиционирования); c — фиксация SD-компонента в вертлужной области винтами

Рис. 2. Тактильная 3D-модель таза в масштабе 1:1

Для лучшей остеоинтеграции мы применя­ли пористую структуру на границе «имплантат - кость» с толщиной балок 0,45-0,50 мм. По вну­тренней поверхности вертлужного компонен­та создавались дополнительные углубления под шляпку спонгиозных костных винтов диаметром 6,5 мм с глубиной не более 0,2 мм. С целью кон­троля за нижним краем вертлужной впадины и ориентирования при позиционировании в ране примерочной модели и самого компонента мы просили производителей делать выемку диаме­тром до 1,5 см на «6 часах» (рис. 3). Внутренняя часть компонента предназначена для импланта­ции в него вертлужного компонента цементной фиксации. Нами использовались персонифициро­ванные имплантаты, изготовленные компанией ООО «ТИОС» (Россия).

Хирургическая техника

После предварительной подготовки проводилось оперативное лечение. У пациентов, которым им­плантировали индивидуально изготовленные кон­струкции, мы использовали переднелатеральный доступ к тазобедренному суставу, однако при от­сутствии проксимального отдела бедренной кости доступ становился латеральным. Вслед за удале­нием компонентов эндопротеза проводилась са­нация операционной раны растворами антисеп­тика — 5 л через систему Pulsavac (ZimmerBiomet). Затем проводились обработка вертлужной области, формирование ложа для персонифицированного компонента и примерка SD-модели на тестовом компоненте и в ране, оценивались ее конгруэнт­ность и стабильность (рис. 4).

Рис. 3. Индивидуально изготовленные фрагмент таза, компонент и примерочная модель вертлужной впадины. Дополнительная выемка на «6 часах» для ориентирования при позиционировании имплантата в ране 

Затем выполняли имплантацию самого ин­дивидуального вертлужного компонента (рис. 5). SD-имплантат фиксировали винтами диаметром 6,5 мм и длиной от 30 до 80 мм согласно результа­там предоперационного планирования.

Следует отметить, что конструкторы при фор­мировании модели оценивают только наличие костной ткани. Однако зачастую мягкие ткани яв­ляются интерпонентом, который создает допол­нительные трудности при позиционировании и установке SD-модели. Для этого необходимо тща­тельно подготовить ложе с целью точной имплан­тации компонента. В послеоперационном периоде всем пациентам выполнялись контрольные рент­генограммы, а через 3 мес. — КТ с целью оценки стабильности и позиционирования установлен­ных имплантатов (рис. 6).

Рис. 4. Примерка тестового компонента: a — на модели таза; b — в ране         Рис. 5. Имплантация

На сроках 3, 6 и 12 мес. после операции с це­лью оценки стабильности и возможного расша­тывания имплантатов проводилась оценка рент­генограмм в трех зонах вертлужной впадины по DeLee - Charnley по линиям рентгенологического просветления [14].

Расшатывание вертлужного компонента выяв­лялось по следующим критериям:

- отрицательная динамика в расширении гра­ниц рентгенологического просветления;

- поломка винтов, фиксирующих вертлужные компоненты или их миграция;

- миграция вертлужного компонента более чем на 2 мм и изменение угла его наклона более чем на 4° [15];

- сдвиг центра ротации в сравнении с ранее выполненными рентгенограммами [16].

Оценка результатов

Для проведения статистического анализа были вы­браны следующие параметры: пол, возраст, индекс массы тела пациентов, причина ревизионного вме­шательства, количество предыдущих оперативных вмешательств, продолжительность операции, ин­траоперационная кровопотеря, парциальное или полное ревизионное вмешательство, применение систем двойной мобильности. Оценку болевого синдрома и клинико-функционального результата мы проводили до оперативного лечения и через 3, 6, 12 мес., далее один раз в год с помощью шкал WOMAC, Harris Hip Score, ВАШ.

После оперативного лечения анализировали частоту и структуру осложнений: асептическое расшатывание, нестабильность эндопротеза, раз­витие ППИ и нейропатия седалищного нерва.

Статистический анализ

Статистическую обработку полученных дан­ных выполняли в программе IBM SPSS Statistics Base 22.0 for Windows. Для проверки на нормаль­ность распределения использовался критерий Колмогорова - Смирнова. Показатели шкал Harris Hip Score, WOMAC и ВАШ имели ненормальное распределение при проверке с помощью критерия Колмогорова - Смирнова. Остальные показатели были расценены как показатели с нормальным распределением. 

Для дальнейшего анализа ис­пользовались следующие непараметрические кри­терии: ранговый критерий знаков Вилкоксона (исследование параметров до и после операции) и ранговый критерий Манна- Уитни (сравнитель­ный анализ первой и второй групп). Для описания качественных признаков использовались относи­тельные (%) и абсолютные частоты. Для сравнения двух независимых групп качественных признаков использовался х² Пирсона. Значения непрерывных величин с нормальным распределением представ­лены либо как M±SD, где M — выборочное среднее, SD — стандартное отклонение, либо как медиана (Me) [Q1, Q3] для ненормально распределенных данных в обеих группах. 

Статистически значимы­ми считались различия с критерием р<0,05.

Результаты

Проведенный нами анализ показал, что исследу­емые группы были сопоставимы по полу, индексу массы тела, типам костных дефектов вертлужной впадины. Однако в первой группе отмечалось больше случаев костных дефектов типа IIIB, соче­тающихся с диссоциацией костей таза. Средний срок наблюдения в первой группе (с примене­нием 3D-компонентов) составил 37 мес. (от 26 до 56), во второй группе (с применением ауг­ментов и/или гемисферических компонентов) — 42 мес. (от 30 до 59), в третьей группе (с исполь­зованием опорных колец) — 40 мес. (от 27 до 58). Необходимо отметить, что первая группа паци­ентов превосходила пациентов второй и третьей групп по количеству ревизионных вмешательств в анамнезе (р<0,05) (табл. 1).

Характеристика пациентов трех групп исследования

Таблица 1

Показатель		Первая группа n = 30	Вторая группа n = 30	Третья группа n = 30	Всего n = 90
Средний возраст, лет		58,6	62,1	72,4
ИМТ		29,3	28,7	27,6
Пол	М	11	9	8	28
	Ж	19	21	22	62
Количество операций в анамнезе		3,8	2,36	2,1

Окончание таблицы 1

Показатель	Первая группа n = 30	Вторая группа n = 30	Третья группа n = 30	Всего n = 90
Тип дефекта
IIIB	30	30	30	90
в т.ч. диссоциация костей таза	15	3	4	22
Причина ревизии
Асептическое расшатывание	24	24	19	67
Второй этап лечения ППИ	6	6	11	23

Несмотря на большую продолжительность и объем оперативного вмешательства в первой группе, средняя интраоперационная кровопо­теря была больше во второй группе на 23,3 мл, чем в первой, и на 98 мл больше, чем в третьей. Из 22 случаев диссоциации костей таза в 15 слу­чаях имплантировали индивидуальные 3D- конструкции, в 3 случаях использовали аугмент и/ или гемисферу, в оставшихся 4 случаях применя­ли антипротрузионные кольца. Полные данные об интраоперационных показателях представлены в таблице 2.

Интраоперационные показатели

Таблица 2

Показатель		Первая группа n = 30	Вторая группа n = 30	Третья группа n = 30	Всего n = 90
Выполнение импакционной костной	Да	0	2	3	5
пластики
	Нет	30	28	27	85
Время операции, мин.		168,4 (±24,2)	129,2 (±23,1)	134,4 (±12,1)
Интраоперационная кровопотеря, мл		696,7 (±127,1)	720 (±172,2)	622 (±152,3)
Среднее количество используемых винтов, шт.		5,1 (±1,2)	4,6 (±2,1)	4,3 (±2,2)
Использование компонентов двойной		21	0	8	29
мобильности, шт.
Объем ревизионного вмешательства	Парциальное	6	14	9	29
	Полное	24	16	21	61

Осложнения

После ревизионных вмешательств было выявлено 27 (30%) осложнений, причем их количество было больше во второй и третьей группах пациентов (табл. 3).

У пациентов первой группы с 3D-конструк- циями в 2 (6,6%) случаях была диагностирована глубокая ППИ, которая в одном случае закончи­лась летальным исходом. Во втором случае мы провели санацию с хорошим результатом, под­разумевающим купирование инфекции, избав­ление пациента от болевого синдрома и хороший клинический исход.

В 2 (6,6%) случаях произошел вывих эндопро­теза: в одном случае у пациентки с системой двой­ной мобильности, в другом — со стандартными компонентами (рис. 7). У пациентки с системой двойной мобильности вывих произошел через 4 мес. после операции, а у пациентки со стандарт­ным компонентов — через 3 нед. после операции. В обоих случаях нам пришлось выполнить откры­тое вправление с увеличением длины головки. Еще одно осложнение было получено через 23 мес. после парциального ревизионного эндопроте­зирования правого тазобедренного сустава. Оно было диагностировано только на контрольных рентгенограммах и проявлялось в виде поломки одного фланца, но на стабильность компонента и клинико-функциональный результат это никак не повлияло (рис. 8).

Для оценки исходов ревизионного эндо­протезирования тазобедренного сустава важ­ными показателями являются клинический результат и интенсивность болевого синдрома. Оценка результатов по шкалам представлена в таблице 4.

Таблица 3

Осложнения после ревизии в трех группах пациентов

Осложнение	Первая группа n = 30	Вторая группа n = 30	Третья группа n = 30	Всего n = 90
Нестабильность в суставе	2 (6,6%)	4 (13,2%)	4 (13,2%)	10 (11,1%)
Перипротезная инфекция	2 (6,6%)	3 (10%)	3 (10%)	8 (8,8%)
Расшатывание компонентов	1 (3,3%)	2 (6,6%)	1 (3,3%)	4 (4,4%)
Нейропатия	1 (3,3%)	2 (6,6%)	2 (6,6%)	5 (5,5%)
Всего	6 (20%)	11 (36,6%)	10 (33,3%)	27 (30%)

 

Рис. 7. Рентгенограммы костей таза после ревизионного эндопротезирования правого тазобедренного сустава: a — вывих головки эндопротеза (система двойной мобильности); b — после открытого вправления и увеличения длины головки эндопротеза (система двойной мобильности)

Рис. 8. Рентгенограмма правого тазобедренного сустава через 2 года после парциального ревизионного эндопротезирования — поломка одного из фланцев 3D-компонента (обозначена стрелкой)

Оценка результатов по шкалам

Таблица 4

Группа	Harris Hip Score		WOMAC		ВАШ
	до операции	после операции	до операции	после операции	до операции	после операции
Первая	27 [25,5;29,2]	78 [36,9;90,1]	76 [34,7;92,2]	7 [2,9;15,1]	9 [8,7;10]	0,5 [0,3;1,2]
Вторая	32 [24,3;38,2]	72 [38,2;91,7]	68 [31,9;82,1]	14 [7,7;28,5]	8 [7,9;9,8]	1,1 [0,8;2,5]
Третья	34 [29,2;39,5]	70 [32,5;85,9]	71 [32,8;85,4]	17 [9,9;32,9]	7 [6,7;8,9]	1,5 [0,7;3,1]

p<0,05.

Обсуждение

По мере увеличения числа выполняемых операций первичного эндопротезирования тазобедренного сустава у молодых пациентов неуклонно растет частота ревизионных вмешательств [17]. Так, по данным регистра Великобритании, в 2017 г. было выполнено более 8 тыс. ревизионных операций на тазобедренном суставе [18].

Каждая ревизионная операция — это сложная задача для хирурга, особенно при наличии мас­сивного костного дефекта вертлужной впадины. Перед хирургом стоят такие задачи, как надеж­ная фиксации компонента и обеспечение ста­бильности сустава. Для их решения необходимо грамотное предоперационное планирование, т.к. правильно интерпретированный костный дефект позволяет минимизировать риск ошибки и облег­чить выполнение оперативного лечения [19].

Классификация костных дефектов вертлужной впадины, предложенная W.G. Paprosky в 1993 г. и основанная на рентгенологических признаках, удобна для использования при предоперационном планировании [13]. Однако она является несовер­шенной для углубленной диагностики, посколь­ку не позволяет определить ограниченность или неограниченность костного дефекта, а также не учитывает наличия диссоциации костей таза [20]. Поэтому для детальной оценки каждого дефекта вертлужной впадины необходимо выполнение КТ с последующей 3D-визуализацией.

M.S. Ibrahim с соавторами продемонстрирова­ли хорошие результаты ревизионного эндопро­тезирования при одновременном использовании импакционной костной пластики и бесцементных компонентов с пористым покрытием. Однако ав­торы подчеркивают, что данный метод не может обеспечить длительную выживаемость импланта­тов при обширных дефектах вертлужной впадины, таких как IIIA и IIIB [21]. Другие авторы сообщают о высоком уровне осложнений при использовании импакционной костной пластики или аллотран­сплантатов для замещения массивных дефектов вертлужной впадины [22, 23]. Основным преиму­ществом импакционной пластики является восста­новление костной массы, особенно у молодых паци­ентов, которым со временем может потребоваться повторная ревизия [24, 25].

В ревизионной хирургии все чаще стали ис­пользовать металлические аугменты с тантало­вым покрытием. Однако для их хорошей фиксации с последующей остеоинтеграцией необходимо на­личие достаточного количества костной ткани. M. Whitehouse с соавторами продемонстрирова­ли достаточно высокую выживаемость (92%) через 10 лет после ревизионного эндопротезирования с использованием аугментов [26]. Благодаря своей универсальности аугменты позволяют хирургам в большинстве случаев выполнить реконструкцию вертлужной впадины. Но при их использовании требуется дополнительная обработка кости фре­зами, что уменьшает запас костной ткани. Кроме того, ориентация винтов в аугментах параллельна, что не позволяет менять направление винтов для лучшей фиксации. Поэтому в некоторых случаях ревизионного эндопротезирования использование аугментов не позволяет полноценно восполнить костный дефект [8]. В нашем исследовании мы на­блюдали 6,6% случаев асептического расшатывания компонентов при использовании аугментов.

Еще одним вариантом лечения пациентов со значительными костными дефектами вертлужной впадины являются опорные антипротрузионные кольца. Основным преимуществом данного мето­да является его низкая стоимость. Однако невоз­можность биологической фиксации не дает надеж­ды на долговременную стабильность конструкции [27]. Поэтому использовать данный метод не ре­комендуется у активных и молодых пациентов. В нашем исследовании средний возраст больных, которым имплантировали антипротрузионные кольца, составлял 72,4 года, что по классификации ВОЗ является пожилым возрастом.

При комбинированном дефиците передней и задней колонн вертлужной впадины ни один из стандартных ревизионных имплантатов не по­зволяет восстановить истинный центр ротациит головки бедренной кости. 

Единственным мето­дом реконструкции обширного костного дефекта вертлужной впадины являются трехфланцевые индивидуально изготовленные S-конструкции, которые позволяют осуществить персонифициро­ванный подход к каждому случаю. Хотя этот метод более дорогостоящим по сравнению с использова­нием стандартных имплантатов [28], он часто быва­ет единственным возможным вариантом лечения [29]. Кроме того, наличие пористой поверхности имплантата в области его контакта с костным ло­жем способствует биологической фиксации и остео­интеграции, что напрямую влияет на долговремен­ную стабильность [30]. M.J. Tauntonс соавторами продемонстрировали, что стоимость трехфланце­вого индивидуально изготовленного компонента сопоставима со стоимостью бесцементной чашки с аугментами [31]. Р.М. Тихилов с соавторами счи­тают, что при обширных дефектах использование индивидуальных вертлужных конструкций с эко­номической точки зрения является более эффек­тивной стратегией лечения, чем имплантация серийных вертлужных компонентов [32].

A.A. Корыткин c соавторами выявили прямую корреляционную взаимосвязь между отклонени­ем центра ротации после операции и последую­щей ревизией вертлужного компонента, что под­тверждает важность восстановления анатомии тазобедренного сустава [33]. Имплантированный 3D-компонент позволяет восстановить предвари­тельно спланированный центр анатомически пра­вильной ротации.

Основными недостатками индивидуального изготовления вертлужных компонентов являют­ся сложность предоперационного планирования и длительное изготовление конструкции [33]. С другой стороны, этот метод упрощает выпол­нение операции: нет необходимости импланти­ровать аллотрасплантаты, моделировать опорное кольцо, подбирать аугменты, кейджи и гемисфе­ры для достижения адекватной фиксации [8, 34]. Однако в нашем исследовании на имплантацию персонифицированного компонента было затра­чено на 39,2 мин. больше, чем на установку ауг­мента с гемисферой, и на 34,0 мин. больше, чем на установку антипротрузионного кольца и чашки.

Частота осложнений после ревизионного эн­допротезирования с применением индивидуаль­ных конструкций достигает 26% [35]. A.C. Kawalkar с соавторами продемонстрировали, что при использовании индивидуальных трехфланцевых конструкций количество вывихов, по разным данным, варьируется от 0% до 30%. В нашем иссле­довании частота вывихов составила 6,6% (2 из 30 пациентов) [36].

Многие авторы указывают на улучшение ре­зультатов по шкале Harris Hip Score с 25 баллов до операции до 75 и более после оперативного вмеша­тельства при использовании персонифицированных имплантатов [6, 9, 38, 39]. В нашем исследовании средний балл по Harris Hip Score увеличился с 27 [25,5; 29,2] до 78 [36,9; 90,1], что сопоставимо с дан­ными литературы. Относительно невысокие показа­тели оценочных шкал после оперативного лечения свидетельствуют об изначально тяжелом состоянии пациентов, а также об объеме и сложности прове­денного ревизионного эндопротезирования [6].

В нашем исследовании результаты в группе пациентов, которым имплантировали персонифи­цированные конструкции, были в 1,08 раза выше по Harris Hip Score, чем в группе с аугментами, и в 1,10 раза выше, чем в группе с антипротрузи- онными кольцами. Аналогичные результаты мы получили по шкале WOMAC: результат был луч­ше в 1,95 раза, чем у пациентов с аугментами, и в 2,32 раза лучше, чем у пациентов с антипро- трузионными кольцами. Количество осложнений в послеоперационном периоде у пациентов с ин­дивидуальными конструкциями было в 1,83 раза меньше, чем у пациентов второй группы, и в 1,66 раза меньше, чем в третьей группе.

Заключение

Изготовленные с использованием 3D-технологий индивидуальные конструкции являются при­оритетным вариантом при выполнении ре­визионного эндопротезирования у пациен­тов с дефектами типа IIIB по классификации W.G. Paprosky, особенно сопровождающихся дис­социацией костей таза. Однако при использо­вании персонифицированных компонентов не стоит рассчитывать на снижение продолжитель­ности самой операции.

Заявленный вклад авторов

Мурылев В.Ю. — дизайн исследования, обзор публи­каций по теме статьи, анализ полученных данных, на­писание и редактирование текста статьи.

     Куковенко Г.А. — дизайн исследования, обзор пуб­ликаций по теме статьи, анализ полученных данных, написание текста статьи.

Елизаров П.М. — дизайн исследования, обзор публи­каций по теме статьи, сбор и анализ данных.

Рукин Я.А. — сбор и анализ данных, написание и ре­дактирование текста статьи.

Музыченков А.В. — сбор и анализ данных, написание и редактирование текста.

Руднев А.И. — сбор и анализ данных, редактирование текста статьи.

Жучков А.Г. — сбор и анализ данных, редактирование текста статьи.

Алексеев С.С. — сбор и анализ данных, редактирова­ние текста статьи.

Бобров Д.С. — сбор и анализ данных, редактирование текста статьи.

Германов В.Г. — сбор и анализ данных, редактирова­ние текста статьи.

Все авторы прочли и одобрили финальную версию рукописи статьи. Все авторы согласны нести ответствен­ность за все аспекты работы, чтобы обеспечить надле­жащее рассмотрение и решение всех возможных вопро­сов, связанных с корректностью и надежностью любой части работы.

Источник финансирования. Авторы заявляют об отсутствии внешнего финансирования при проведе­нии исследования.

Возможный конфликт интересов. Авторы декла­рируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.

Этическая экспертиза. Не применима.

Информированное согласие на публикацию. Авторы получили письменное согласие пациентов на участие в исследовании и публикацию результатов.

Литература

1. Yoon P.W., Lee Y.K., Ahn J., Jang E.J., Kim Y., Kwak H.S. et al. Epidemiology of hip replacements in Korea from 2007 to 2011. J Korean Med Sci. 2014;29(6):852-858. doi: 10.3346/jkms.2014.29.6.852.

2. Telleria J.J., Gee A.O. Classifications in brief: Paprosky classification ofacetabular bone loss. Clin Orthop Relat Res. 2013;471(11):3725-3730. doi: 10.1007/s11999-013-3264-4.

3. Тихилов Р.М., Шубняков И.И., Денисов А.О. Классификации дефектов вертлужной впади­ны: дают ли они объективную картину слож­ности ревизионного эндопротезирования тазобедренного сустава? (критический обзор лите­ратуры и собственных наблюдений). Травматология и ортопедия России. 2019;25(1):122-141. doi: 10.21823/2311-2905-2019-25-1-122-141.

4. Parvizi J., Tan T.L., Goswami K., Higuera C., Della Valle C., Chen A.F. et al. The 2018 Definition of Periprosthetic Hip and Knee Infection: An Evidence- Based and Validated Criteria. J Arthroplasty. 2018;33(5): 1309-1314.e2.

5. DallAva L., Hothi H., Henckel J., Di Laura A., Shearing P., Hart A. Comparative analysis of current 3D printed acetabular titanium implants. 3D Print Med. 2019;5(1):15. doi: 10.1186/s41205-019-0052-0.

6. Корыткин А.А., Новикова Я.С., Морозова Е.А., Герасимов С.А., Ковалдов К.А., Эль Мудни Ю.М. Индивидуальные трехфланцевые вертлужные ком­поненты при ревизионном эндопротезировании тазобедренного сустава у пациентов со значи­тельными дефектами вертлужной впадины: пла­нирование, хирургическая техника, результаты. Травматология и ортопедия России. 2020;26(2):20-30. doi: 10.21823/2311-2905-2020-26-2-20-30.

7. Bozic K.J., Kamath A.F., Ong K., Lau E., Kurtz S., Chan V. et al. Comparative Epidemiology of Revision Arthroplasty: Failed THA Poses Greater Clinical and Economic Burdens Than Failed TKA. Clin Orthop Relat Res. 2015;473(6):2131-2138.

8. Tikhilov R.M., Dzhavadov A.A., Kovalenko A.N., Bilyk S.S., Denisov A.O., Shubnyakov 1.1. Standard Versus Custom-Made Acetabular Implants in Revision Total Hip Arthroplasty. J Arthroplasty. 2022;37(1):119-125. doi: 10.1016/j.arth.2021.09.003.

9. Berend M.E., Berend K.R., Lombardi A.V., Cates H., Faris P. The patient-specific triflange acetabular implant for revision total hip athroplasty in patients with severe acetabular defects: planning, implantation, and results. Bone Joint J. 2018;100-B (1 Supple A):50-54. doi: 10.1302/0301-620X.100B1.BJJ-2017-0362.R1.

10.    Zampelis V., Flivik G. Custom-made 3D-printed cup- cage implants for complex acetabular revisions: evaluation of pre-planned versus achieved positioning and 1-year migration data in 10 patients. Observational Study. Acta Orthop. 2021;92(1):23-28. doi: 10.1080/17453674.2020.1819729.

11.    Yao A., George D.M., Ranawat V., Wilson C.J. 3D Printed Acetabular Components for Complex Revision Arthroplasty. Indian J Orthop. 2021;55(3):786-792. doi: 10.1007/s43465-020-00317-x.

12.    Wyatt M.C. Custom 3D-printed acetabular implants in hip surgery - innovative breakthrough or expensive bespoke upgrade? Hip Int. 2015. 25(4):375-379. doi: 10.5301/hipint.5000294. .

13. Aprato A., Giachino M., Bedino P., Mellano D., Piana R., Masse A. Management of Paprosky type three B acetabular defects by custom-made components: early results. Int Orthop. 2019;43(1):117-122. doi: 10.1007/s00264-018-4203-5.

14. DeLee J.G. Charnley J. Radiological demarcation of cemented sockets in total hip replacement. Clin Orthop Relat Res. 1976;(121):20-32. doi: 10.1097/00003086-197611000-00003.

15.    Jeong M., Kim H.J., Lim S.J., Moon Y.W., Park Y.S. Revision total hip arthroplasty using tantalum augmentin patients with Paprosky III or IV acetabular bonedefects: a minimum 2-year follow up study. Hip Pelvis. 2016;28(2):98-103.

16.    Shi H.F., Xiong J., Chen Y.X., Wang J.f., Wang Y.H. Radiographic analysis of the restoration of hip joint center following open reduction and internal fixation of acetabular fractures: a retrospective cohort study. BMC Musculoskelet Disord. 2014;15(1):277. doi: 10.1186/1471-2474-15-277.

17.    Weber M., Renkawitz T., Voellner F., Craiovan B., Greimel F., Worlicek M. et al. Revision Surgery in Total Joint Replacement Is Cost-Intensive. Biomed Res Int. 2018;2018:8987104. doi: 10.1155/2018/8987104.

18.    The National Joint Register. 15^th Annual report; 2018.

19.    Durand-Hil M., Henckel J., Di Laura A., Hart A. Can custom 3D printed implants successfully reconstruct massive acetabular defects? A 3D-CT assessment. J Orthop Res. 2020;38(12):2640-2648. doi: 10.1002/jor.24752.

20.    Тихилов Р.М., Джавадов А.А., Коваленко А.Н., Денисов А.О., Демин А.С., Ваграмян А.Г. и др. Какие особенности дефекта вертлужной впадины влияют на выбор ацетабулярного компонента при ревизион­ном эндопротезировании тазобедренного сустава

21.    Ibrahim M.S., Raja S., Haddad F.S. Acetabular impaction bone grafting in total hip replacement. Bone Joint J. 2013;95-B      (11 Suppl A):98-102.

22.    Lee P.T., Raz G., Safir O.A., Backstein D.J., Gross A.E. Long-term results for minor column allografts in revision hip arthroplasty. Clin Orthop Relat Res. 2010;468(12):3295-3303. doi: 10.1007/s11999-010-1591-2.

23.    Buttaro M.A., Comba F., Pusso R., Piccaluga F. Acetabular revision with metal mesh, impaction bone grafting, and a cemented cup. Clin Orthop Relat Res. 2008;466(10):2482-2490. doi: 10.1007/s11999-008-0442-x.

24.    Lakstein D., Backstein D., Safir O., Kosashvili Y., Gross A.E. Trabecular Metal cups for acetabular defects with 50% or less host bone contact. Clin Orthop Relat Res. 2009;467(9):2318-2324. doi: 10.1007/s11999-009-0772-3.

25.    Mancino F., Cacciola G., Di Matteo V., De Marco D., Greenberg A., Perisano C. et al. Reconstruction options and outcomes for acetabular bone loss in revision hip arthroplasty. Orthop Rev (Pavia). 2020;12(Suppl 1):8655.

26.    Whitehouse M.R., Masri B.A., Duncan C.P., Garbuz D.S. Continued good results with modular trabecular metal augments for acetabular defects in hip arthroplasty at 7 to 11 years. Clin Orthop Relat Res. 2015;473(2):521-527.

27.    Hansen E., Shearer D., Ries M.D. Does a cemented cage improve revision THA for severe acetabular defects? Clin Orthop Relat Res. 2011;469(2):494-502. doi: 10.1007/s11999-010-1546-7.

28.    Eltorai A.E., Nguyen E., Daniels A.H. Three-Dimensional Printing in Orthopedic Surgery. Orthopedics. 2015;38(11):684-687. doi: 10.3928/01477447-20151016-05.

29.    Gruber M.S., Jesenko M., Burghuber J., Hochreiter J., Ritschl P., Ortmaier R. Functional and radiological outcomes after treatment with custom-made acetabular components in patients with Paprosky type 3 acetabular defects: short-term results. Clinical Trial. BMC Musculoskelet Disord.   2020;21(1):835.

30.    Berasi C.C. 4th, Berend K.R., Adams J.B., Ruh E.L., Lombardi A.V. Jr. Are custom triflange acetabular components effective for reconstruction of catastrophic bone loss? Clin Orthop Relat Res. 2015;473(2):528-535.

31.    Taunton M.J., Fehring T.K., Edwards P., Bernasek T., Holt G.E., Christie M.J. Pelvic discontinuity treated with custom triflange component: a reliable option. Clin Orthop Relat Res. 2012;470(2):428-434. doi: 10.1007/s11999-011-2126-1.

32.    Тихилов Р.М., Джавадов А.А., Денисов А.О., Чилилов А.М., Черкасов М.А., Билык С.С. и др. Анализ экономической эффективности использования ин­дивидуальных и серийных вертлужных конструк­ций при ревизионном эндопротезировании тазо­бедренного сустава. Гений ортопедии. 2022;28(2): 234-240. doi: 10.18019/1028-4427-2022-28-2-234-240.

33.    Корыткин А.А., Захарова Д.В., Новикова Я.С., Горбатов Р.О., Ковалдов К.А., Эль Мудни Ю.М. Опыт применения индивидуальных трехфланце­вых вертлужных компонентов при ревизионном эндопротезировании тазобедренного сустава. Травматология и ортопедия России. 2017;23(4): 101-111

34.    Goodman G.P., Engh C.A.Jr. The custom triflange cup: build it and they will come. Bone Joint J. 2016;98-B (1 Suppl A):68-72. doi: 10.1302/0301-620X.98B.36354.

35.    Van Eemeren A., Vanlommel J., Vandekerckhove M. Acetabular reconstruction with a custom-made triflange acetabular component through direct anterior approach - A case report. J Clin Orthop Trauma. 2020;11(Suppl 2): S211-S213.

36.    Kawalkar A.C., Kalanie A., Neil M.J. Excellent Midterm Results of Triflange Patient Matched Implants for Extensive Acetabular Bone Defect. Hip Pelvis. 2021;33(2):87-95.doi: 10.5371/hp.2021.33.2.87.

37.    Berasi C.C. 4th., Berend K.R., Adams J.B., Ruh E.L., Lombardi A.V. Jr. Are custom triflange acetabular components effective for reconstruction of catastrophic bone loss? Clin Orthop Relat Res. 2015;473(2):528-535.

38.    Citak M., Kochsiek L., Gehrke T., Haasper C., Suero E.M., Mau H. Preliminary results of a 3D-printed acetabular component in the manage ment of extensive defects. Hip Int. 2018;28(3):266-271. doi: 10.5301/hipint.5000561.

Теги: эндопротезирование тазобедренного сустава
234567 Начало активности (дата): 25.12.2023 11:36:00
234567 Кем создан (ID): 989
234567 Ключевые слова:  ревизионное эндопротезирование тазобедренного сустава, дефекты вертлужной впадины, нарушение целостности тазового кольца, индивидуальные вертлужные компоненты, 3D-печать
12354567899