01.08.2023

Среднесрочные результаты применения метода аутопластики медиального дефекта большеберцовой кости при первичном эндопротезировании коленного сустава

Замещение костного дефекта при первичном эндопротезировании коленного сустава остается одной из распространенных задач, которую необходимо решать интраоперационно

ВВЕДЕНИЕ

В настоящее время не осталось сомнений, что опе­рация эндопротезирования коленного сустава занимает первое место в финальном лечении его дегенератив­но-дистрофических заболеваний [1]. Для достижения хорошего результата при первичном эндопротезирова­нии коленного сустава приходится решать ряд задач:

дефицит костной ткани костей, образующих коленный сустав, является одной из них. Костные дефекты могут встречаться как в латеральной, так и в медиальной об­ласти, но чаще всего встречаются в задневнутреннем отделе большеберцовой кости. Это обусловлено преоб­ладанием варусной деформации коленного сустава по частоте встречаемости [2, 3]. Восстановление мыщел­ков большеберцовой кости при имеющихся костных дефектах с созданием надежной и прочной опоры для тибиального компонента является обязательным усло­вием для получения хорошего клинического результата.

В дальнейшем в статье нами будет использоваться модифицированная ФГБУ НМИЦ ТО им. Р.Р. Вредена классификация Insall J.N. [4], где сформировано три за­мера дефекта. 

Малые дефекты - площадь дефекта не больше 1/3 поверхности мыщелка и глубина не больше 5 мм. Средние дефекты - площадь дефекта не больше 1/2 поверхности мыщелка, а глубина от 5 до 10 мм. Большие дефекты - площадь дефекта составляет 2/3 от поверхности мыщелка и глубина более 10 мм. В на­стоящие время в арсенале хирурга имеется несколько вариантов восполнения костного дефицита медиально­го мыщелка большеберцовой кости при первичном эн­допротезировании коленного сустава. Пластику малых костных дефектов можно выполнять как аутотрансплан­татами [5, 6], так и костным цементом [7-9]. Со сред­ними дефектами хорошо справляются методы с исполь­зованием металлических блоков [10-12], метод костной аллопластики [13] и метод аутопластики [14-16]. С большими дефектами способны справиться два вари­анта пластики: металлические блоки [17-19] и костные аллотрансплантаты [20].

Существующие варианты замещения костного де­фекта при первичном эндопротезировании коленного сустава имеют свои преимущества и недостатки [21]. Метод цементной пластики совместно с армированием расширяет возможность его применения при обшир­ных дефектах, а также является экономически выгод­ным и простым способом [22, 23]. Но цемент не яв­ляется биологической основой и при полимеризации может вызывать ожог окружающих тканей, а также це­мент может уменьшаться в объеме на 2 % от исходно­го [7]. Надежную первичную опору для компонентов эндопротеза при больших дефектах дает метод приме­нения металлических блоков [10, 11]. 

Но при обработ­ке костного ложа под аугмент, как правило, резециру­ется и здоровая кость, что практически сводит к нулю вариант в последующем выполнить консервативную ревизию, и поэтому этот метод не должен быть реко­мендован молодым пациентам [24-26].

К преимуществам метода применения аллотран­сплантата относится его биологическая совмести­мость и значительный объем материала, что, в свою очередь, позволяет хирургу сформировать трансплан­тат в соответствии с геометрией и объемом имеюще­гося костного дефекта и избежать ненужного удаления кости пациента [13, 20]. В то же время, применение аллокости несет в себе риск передачи инфекционных заболеваний [27, 28], и не у всех медицинских учреж­дений есть возможность использовать костный банк. Литературных данных по использованию этого метода при первичном эндопротезировании коленного сустава крайне мало.

Метод аутопластики несет в себе «стратегию плюс костная ткань», а не минус - как в методах цементной и металлической пластики, вследствие того, что аутопла­стика позволяет заместить и сохранить костную ткань мыщелка. А это, в свою очередь, увеличивает шансы при возникшей необходимости выполнить не про­грессивную, а консервативную ревизию. Принципы консервативной ревизии состоят в неиспользовании ревизионных конструкций эндопротеза и в сведении до минимума агрессивных воздействий на интактные прилежащие ткани и костные структуры, что особенно важно у более молодых пациентов [5, 29, 30]. Следу­ет указать, что недостатком аутопластики может стать ограничение по объему самого аутотрансплантата и имеющийся риск отсутствие его перестройки с после­дующим несращением с костью реципиента [3].

В научной литературе работ со среднесрочными ре­зультатами, посвящённых методу использования ауто­трансплантата, который не нуждается в дополнитель­ной фиксации, ограниченное количество [6].

Нашей целью стало проведение анализа резуль­татов использования метода аутопластики медиаль­ного дефекта большеберцовой кости при первичном эндопротезировании коленного сустава и выполнение сравнения полученных клинических и рентгенологи­ческих результатов с группой пациентов, которым про­водилось стандартное эндопротезирование коленного сустава без восстановления костных дефектов.

Для пластики имеющихся дефектов использова­ли разработанный метод аутопластики, где аутотран­сплантат не нуждается в дополнительной фиксации металлоконструкциями (патент RU 2 607 189 C1).

Проведенный анализ содержит в себе сравнение рентгенологических и клинических данных обеих групп пациентов. Все полученные результаты прошли статистическую оценку.

Гипотеза заключается в том, что мы получим при сравнении двух групп существенное предоперацион­ное различие в исходной варусной деформации, но при этом в проведенных предоперационных клинических опросниках разницы в данных, вероятно, не будет. А в последующем, в послеоперационном периоде, в двух группах разницы в осях конечностей уже не будет, и в среднесрочных наблюдениях по клиническим опрос­никам результаты в группах также будут аналогичны.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Мы проанализировали истории болезни пациен­тов, которые проходили оперативное лечение гонар- троза 3 стадии методом первичного эндопротезирова­ния в ФГБУ ННИИТО с 2014 по 2016 год. Критерием включения в анализ стали все случаи выполнения имплантации трехкомпонентного эндопротеза одной фирмы-производителя (DePuy Sigma PS), а саму опе­рацию выполняла только одна хирургическая брига­да. В этот же анализ вошли все пациенты, которым выполнялась костная аутопластика по разработанной методике.

 С учетом критериев включения за указан­ный период было отобрано 276 операций. Критерием исключения стало наличие у пациентов в анамнезе перенесенного гонита (6 случаев), наличие систем­ного заболевания (30 случаев), вальгусная деформа­ция нижней конечности (15 случаев) и имеющийся консолидированный перелом в порочном положении бедренной и/или большеберцовой кости (10 случаев). Также из анализа были исключены пациенты, кото­рым выполнялась пластика костного дефекта боль­шеберцовой кости цементом (13 случаев). Учитывая критерии исключения, получили 202 случая. Из них для проведения сравнения мы выделили 2 группы. Первая группа составила 31 случай, где мы использо­вали костную аутопластику для замещения дефекта. Вторая группа составила 171 случай, где выполня­лось первичное стандартное эндопротезирование ко­ленного сустава. У пациентов сформированных групп определили исходные данные: пол, возраст, индекс массы тела (ИМТ), время операции, кровопотеря, сторона операции, дооперационная контрактура су­става и объем активного движения в нем. В исходных данных выявлены неоднородные показатели: время операции, дооперационная контрактура и сторона операции, по которым выполнили выравнивание кон­трольной и исследуемой группы при помощи метода PSM (Propensity Score Matching) [31]. И, таким обра­зом, количество случаев, включенных в исследова­ние, составило 31 в исследуемой группе и 31 в кон­трольной группе. Дизайн исследования представлен на рисунке 1.

Используемые клинические и рентгенологиче­ские методы оценки

В дооперационном и послеоперационном перио­де всем пациентам проводилось клиническое и рент­генологическое исследование. Клиническая оценка проводилась в соответствии с опросниками KSS [32], WOMAC [33], а инструментальное исследование вклю­чало в себя рентгенографию коленного сустава в двух проекциях и осевой снимок нижних конечностей (от головки бедренной кости до голеностопного сустава).

Диапазон объема активного движения и имеющу­юся дооперационную контрактуру измеряли в положе­нии лежа на спине при помощи гониометра по прохо­дящей ноль системе [34].

Опросник KSS состоял из двух частей: общей оцен­ки коленного сустава (KSS knee score) и оценки функ­ции сустава (KSS function score), а опросник WOMAC состоял из трех частей: боль, скованность, функция.

При помощи рентгенограмм проводили оценку таких критериев как ось нижней конечности, наличие рентге­нопрозрачных линий и перестройка костного трансплан­тата. В этом исследовании, по соглашению всех авторов, варусной деформации было присвоено отрицательное (-) значение, вальгусной деформации - положительное (+), и для оценки деформации оси нижней конечности и ее исправления использовали анатомический феморо-тиби- альный угол (аФТУ/aFTA) и бедренно-коленно-лодыжеч­ный угол (БКЛУ/HKA) [35] (табл. 1).

Рентгенопрозрачные линии (RLLs), линии, проходящие на границе кости и цемента, оценивались с использованием метода системы зональной рентгенологической оценки RKES (roentgenographic knee evaluation system, 1989 г.) [36, 37].

Костная перестройка трансплантата оценивалась сначала по появлению мостовидной трабекуляции на границе соприкосновения трансплантата и кости, а в конечном итоге, по исчезновению этой границы [38, 39]. Первой послеоперационной точкой исследования служили данные при выписке пациента из стационара, а последующие промежуточные точки были в срок 6, 12, 24, 36 месяцев. Конечной точкой был срок 60 меся­цев после операции. 

Иногородние пациенты, не имею­щие возможности осуществить очную консультацию, рентгеновские снимки высылали по почте, а заполне­ние шкал опросников выполнялось дистанционно при помощи телефонной связи.

Хирургическая техника

В положении пациента на спине, под пневматиче­ским жгутом, выполняется артротомия коленного су­става с использованием переднемедиального доступа. После освобождения плато большеберцовой кости на латеральном мыщелке устанавливается экстрамедул­лярный тибиальный направитель , глубина резекции 8 мм с переднезадним наклоном 0-3°. После выполнения резекции суставной поверхности остаточный костный дефект оценивается метрической линейкой по моди­фицированной классификации Insall J.N. [4], при вы­явлении малых и средних дефектов выполняется пла­стика. Забор губчатого трансплантата производится из костного фрагмента, полученного при формировании паза для межмыщелкового бокса бедренного компо­нента. Затем производится качественная обработка де­фектной склеротичной кости, которая включает в себя моделирование имеющегося неограниченного дефекта в ограниченный с созданием опоры по типу русского замка и достижение «кровяной россы» на всех стен­ках реципиентного ложа. Далее, с учетом полученного размера опорной площадки, в дефекте изготавливают нужный размер аутотрансплантата. В последующем путем мягкой импакции производится плотная фикса­ция трансплантата в полученном ранее реципиентном ложе. Важность этого этапа заключается в сведении до минимума травматических воздействий на трансплан­тат, так как это может приводить к разрушению струк­туры костной ткани и нарушению пространствен­ной ориентации костных балок. Затем выступающий трансплантат над проксимальным опилом большебер­цовой кости аккуратно резецируется осциллирующей пилой. При необходимости, при выполнении этого эта­па трансплантат можно фиксировать тупфером. Интра­операционные фото и рабочая схема предложенного метода представлены на рисунках 2, 3. При данной ме­тодике использовался эндопротез фирмы DePuy Sigma PS с цементной фиксацией без удлиняющей ножки. На вторые сутки после операции у всех пациентов произ­водится удаление дренажа, и они начинают выполнять укрепляющие упражнения для мышц нижних конечно­стей. На третьи сутки пациенты активизированы и об­учаются ходьбе при помощи костылей, а также прово­дится активная работа с инструкторами ЛФК. Выписка производится на 5-6 сутки после операции с ортопеди­ческими рекомендациями по использованию костылей при ходьбе в течение 6 недель.

Распределения непрерывных показателей испы­тывались на согласие с законом нормального рас­пределения критерием Шапиро-Уилка. Ввиду не­нормального распределения данных для сравнения непрерывных показателей использованы ранговые кри­терии: U-критерий Манна-Уитни для сравнения групп в одной временной точке и критерий Вилкоксона для сравнения динамики аФТУ/aFTA, БКЛУ/HKA и баллов качества жизни по опросникам KSS, FSKSS, WOMAC внутри групп. Для описательной статистики рассчи­тывались медиана [первый квартиль; третий квартиль] (МЕД [Q1; Q3]) и среднее ± стандартное отклонение (СРЕД ± СО) у непрерывных данных; количество (про­цент) у категориальных и бинарных данных, у бинар­ных данных вычислялся 95 % доверительный интер­вал (95 % ДИ) по формуле Вильсона. Для сравнения категориальных и бинарных показателей применялся точный двусторонний критерий Фишера. Устранение ошибок множественного сравнения категорий прово­дилось путем коррекции достигнутых уровней p мето­дом Бенджамини-Хохберга [31].

Устранение выявленных неоднородностей показате­лей времени операции, стороны и контрактуры между контрольной и экспериментальной группами проводи­лось PSM (Propensity Score Matching) методом ближай­шего соседа (Nearest Neighbor Matching) с величиной калибра 0,25 (сaliper), без предварительного отсева не­подходящих пациентов в группах (discarding), с задан­ным соотношением искомых групп 1:1. В результате было отобрано по 31 пациенту в каждую группу [31].

Проверка статистических гипотез проводилась при критическом уровне значимости р = 0,05, т.е. различие считалось статистически значимым, если p < 0,05.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Средний срок наблюдения составил 72 месяца (диа­пазон 60-84 месяца). Исходные данные пациентов из двух групп не показали существенной разницы при ста­тистическом анализе, за исключением времени опера­ции (р = 0,001), предоперационной сгибательной кон­трактуры (р = 0,007) и стороны операции (р = 0.078). Показатели исходных данных между группами до вы­равнивания и после выравнивания по неоднородным показателям с помощью метода PSM [31] представле­ны в таблице 2.

Так как в этом исследовании, по соглашению всех авторов, варусной деформации было присвоено отри­цательное значение (-) при измерении аФТУ/aFTA и БКЛУ/HKA, а критерием исключения стала вальгус- ная деформация (+), то в дооперационных измерениях градусов у всех пациентов было отрицательное значение либо нулевое. Данные по количеству пациентов с предоперационной варусной деформацией по отноше­нию к диапазону градусов феморо-тибиального угла аФТУ/aFTA и бедренно-колено-лодыжечного угла БКЛУ/HKA представлены в таблицах 3 и 4.

Исходя из полученных данных измерения феморо- тибиального (аФТУ/aFTA) и бедренно-колено-лоды­жечного (БКЛУ/HKA) угла, можно выявить значитель­ное различие между группами в исходной варусной деформации (оба угла, р < 0,001), а именно, в иссле­довательской группе, где выполняли аутопластику, ва- русная деформация была грубее. Но уже в послеопе­рационных измерениях существенных статистических различий не наблюдалось (р = 0,257; 0,075), и в обеих группах было нейтральное исправление оси нижней конечности (табл. 5).

Перестройка аутотрансплантата вначале сопрово­ждалась рентгенологическими признаками склерози­рования, и отмечались гетерогенные зоны частичной резорбции на границе «трансплантат - кость», затем в течение 6-18 месяцев появлялись признаки мостовид­ной трабекуляции в зоне соприкосновения, и, в конеч­ном итоге, в течение 24 месяцев (диапазон 12-36 меся­цев) граница соприкосновения «трансплантат-кость» полностью исчезала (рис. 4).

Не прогрессирующие рентгенопрозрачные линии < 2 мм в группе, где выполнялась аутопластика, наблю­дались в 6 случаях и в 8 случаях в группе, где пластика не выполнялась. Рентгенопрозрачные линии, превы­шающие 2 мм, ни в одной группе не встречались.

Нежелательные явления в виде расшатывания ти- биального компонента отмечены в трех случаях. В исследуемой группе, где применялась аутопластика, выполнено одно одноэтапное ревизионное оператив­ное вмешательство по поводу асептического расшаты­вания компонентов эндопротеза через 4 месяца после операции. В контрольной группе выполнено два реви­зионных оперативных вмешательства. Одно двухэтап­ное ревизионное оперативное вмешательство было выполнено по поводу септического расшатывания компонента через 19 месяцев после операции, другое одноэтапное ревизионное оперативное лечение было выполнено по поводу асептического расшатывания компонентов через 45 месяцев после операции. Таким образом, ревизионному оперативному лечению в сум­ме двух групп подверглись 4,83 % пациентов за весь период наблюдения.

Предоперационные и послеоперационные клинические результаты

Таблица 6

Клинические опросники	До операции		Значение р	После операции		Значение р
	исследуемая группа	контрольная группа		исследуемая группа	контрольная группа
KSS*	50,58 ± 9,06	52,61 ± 8,92	0,334	78 ± 6,06	79,06 ± 6,02	0,432
KSSfs**	61,58 ± 5,03	63,06 ± 5,12	0,283	80,65 ± 4,67	81,1 ± 4,77	0,656
WOMAC, боль	16,81 ± 2,68	15,87 ± 2,09	0,138	5,32 ± 1,72	5,48 ± 1,63	0,688
WOMAC, скованность	4,45 ± 1,65	4,32 ± 1,51	0,769	1,81 ± 0,91	1,81 ± 0,79	0,389
WOMAC, функция	43,26 ± 8,17	42,16 ± 7,79	0,568	8,55 ± 1,29	8,52 ± 1,55	0,873

* - KSS - общая оценка коленного сустава (KSS knee score), ** - KSSfs - оценка функции сустава (KSS function score).

ОБСУЖДЕНИЕ

Применение модульных металлических блоков или цемента для восполнения костного дефицита при пер­вичном эндопротезировании коленного сустава созда­ет условия для возникновения существенного костно­го дефекта при последующих ревизионных операциях. Это, прежде всего, связано с тем, что ни аугмент, ни цемент не перестраиваются в костную ткань, а, тем бо­лее, при установке металлического блока необходимо резецировать здоровую кость, и, тем самым, шансы вы­полнения последующей консервативной ревизии при этих двух методах очень малы.

Предложенный вариант пластики дефекта меди­ального мыщелка большеберцовой кости позволяет достичь хороших результатов первичного эндопро­тезирования при малых и средних дефектах по Insall без каких-либо дополнительных способов фиксации аутотрансплантата. В научной литературе описаны методы, где аутотрансплантат дополнительно фикси­руется при помощи различных металлоконструкций при первичном эндопротезировании коленного суста­ва [14, 40-44]. Дополнительная фиксация аутотран­сплантата разрушает губчатую кость как скафолд, на­рушая пространственное расположение костных балок. В отличие от этого, в предложенной методе костный аутотрансплантат не подвергается дополнительному разрушению костных балок металлоконструкциями, и, тем самым, создаются наиболее благоприятные усло­вия для миграции клеточных элементов (мостовидной миграции) с последующим преобразованием в единую трабекулярную архитектуру, которую можно косвенно оценивать рентгенологическим исследованием. Это стало возможно при выполнении трех условий: пер­вое - создание костного замка для прочной и плотной фиксации трансплантата, второе - максимальное со­хранение пространственной ориентации костных балок трансплантата, третье - наличие «кровяной росы» в реципиентном ложе. При применении разработанного метода не требуется донорское ложе в других анатоми­ческих областях костного скелета, так как материал для пластики дефекта берется из костной структуры, кото­рая образуется при выполнении стандартной резекции бедренной кости при подготовке межмыщелкового паза под феморальный компонент. Реабилитационные реко­мендации пациентам, которым была выполнена ауто­пластика медиального дефекта большеберцовой кости при первичном эндопротезировании коленного сустава, были идентичны рекомендациям пациентам, которым не выполнялась аутопластика.

К недостаткам применения аутотрансплантата можно отнести ограничение по возможному использо­ванию объема самого трансплантата и наличие имею­щегося, как и у аллотрансплантата, риска несращения с костью реципиента [3, 14].

Сроки исчезновения границы соприкосновения «трансплантат-кость», по всей видимости, зависят от характеристики дефекта и имеющегося регенерацион­ного потенциала пациента, то есть, чем больше объем дефекта и старше пациент, тем сроки полной пере­стройки трансплантата дольше.

Наличие выявленных рентгенопрозрачных линий больше 2 мм априори является предиктором раннего расшатывания компонентов эндопротеза [45]. Непро­грессивные рентгенопрозрачные линии, не превышаю­щие 2 мм в проведенном исследовании, нами наблю­дались в обеих группах, так как их было практически одинаковое количество. Это подтверждает, что нет особого различия риска развития расшатывания ком­понентов в обеих группах.

У одного пациента в группе, где выполнялась кост­ная аутопластика, диагностирована асептическая ме­диальная дислокация тибиального компонента через 4 месяца после операции. По этому поводу пациенту выполнено одноэтапное ревизионное оперативное ле­чение. Первичное эндопротезирование у данного па­циента выполнялось в 2014 году, то есть на начальных этапах применения разработанной методики. Причи­ной смещения трансплантата стала ранняя полно­ценная осевая нагрузка на нижнюю конечность. Для предупреждения впоследствии таких случаев мы на­чали более тщательно разъяснять пациентам важность соблюдения ортопедического режима и последствия, которые могут возникнуть, если этого не делать.

В исследуемой группе было выполнено одно реви­зионное оперативное лечение (0,31 %), а в контрольной группе выполнено два ревизионных вмешательства (0,62 %), поэтому существенного статистического раз­

Основываясь на среднесрочных 72-недельных резуль­татах наблюдения, мы выявили, что разработанная нами методика замещения медиального дефекта большеберцо­вой кости показала хороший результат, подтвержденный клиническими и рентгенологическими исследованиями.

Из неоднородных критериев, по которым в после­дующем делали сопоставление по методу PSM для формирования контрольной группы, интересны время операции и имеющаяся контрактура коленного суста­ва. Объяснить разницу в группах затраченного време­ни на операцию не сложно, в группе, где выполнялась аутопластика, дополнительно тратились минуты на обработку реципиентного ложа и на моделирование аутотрансплантата до нужной формы. Сложней объяс­нить, почему такой критерий, как имеющаяся контрак­тура коленного сустава, стал неоднородным в исход­ном сравнении групп, в то время как критерий объема активного движения получился однородным. 

Это не­соответствие объясняется наличием костного дефек­та большеберцовой кости в задневнутреннем отделе. Увеличение размера сгибательной щели в коленном суставе в исследуемой группе происходит за счёт двух факторов: первый - это наличие заднемедиального де­фекта большеберцовой кости; второй - это биомехани­ческий задний откат медиального мыщелка бедренной кости при сгибании. Таким образом, получается, что медиальный мыщелок бедра смещается в дефект при сгибании, и, тем самым, увеличивается угол сгибания в коленном суставе. Но, так как дефект расположен в заднемедиальном отделе, то при разгибании коленно­го сустава медиальный мыщелок бедра упирается в передней край дефекта большеберцовой кости и, тем самым, ограничивается разгибание в суставе. Поэтому в исследуемой группе имеется более выраженная сги­бательная контрактура и одинаковый объем активного движения по сравнению с контрольной группой.

Используемый метод сопоставления неоднородных данных PSM (Propensity Score Matching) в двух груп­пах позволил выполнить более корректное статистиче­ское послеоперационное сравнение.

Проведенное исследование подтвердило нашу ги­потезу, так как в рассматриваемых группах в исходных данных была существенная разница в варусной дефор­мации, а в клинических предоперационных опросни­ках различий между группами не было. Но уже после выполнения оперативного лечения нами не выявлено различий в полученных осях нижних конечностей между группами, а данные клинических опросников также остались без статистических различий.

Следовательно, применение аутологичного костного трансплантата является безопасным, доступным, дешё­вым и эффективным методом при малых и средних меди­альных дефектах большеберцовой кости при первичном эндопротезировании коленного сустава.

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ

1. The Swedish Knee Arthroplasty Register 1975-1997: an update with special emphasis on 41, 223 knees operated on in 1988-1997 / O. Robertsson, K. Knutson, S. Lewold, L. Lidgren // Acta Orthop. Scand. 2001. Vol. 72, No 5. P. 503-513.

2. Vail T.P., Lang J.E., Van Sikes C. III. Surgical techniques and instrumentation in total knee arthroplasty. Chapter 105 // Scott W.N., editor. Insall & Scott Surgery of the Knee. 5th Ed. Philadelphia: Elsevier - Churchill Livingstone. 2012. P. 1042-1099. DOI: 10.1016/B978-1-4377-1503-3.00105-0.

3. Cuckler J.M. Bone loss in total knee arthroplasty: graft augment and options // J. Arthroplasty. 2004. Vol. 19, No 4 Suppl. 1. P. 56-58. DOI: 10.1016/j.arth.2004.03.002.

4. Джигкаев А.Х., Каземирский А.В., Преображенский П.М. Опыт применения модульных блоков для замещения костных дефектов меди­ального мыщелка большеберцовой кости при первичном эндопротезировании коленного сустава // Травматология и ортопедия России. 2012. № 1 (63). С. 22-29.

5. Autologous morselised bone grafting for medial tibial defects in total knee arthroplasty / T. Sugita, T. Aizawa, A. Sasaki, N. Miyatake, H. Fujisawa, M. Kamimura // J. Orthop. Surg. (Hong Kong). 2015. Vol. 23, No 2. P.185-189. DOI: 10.1177/230949901502300214.

6. Autologous Impaction Bone Grafting for Bone Defects of the Medial Tibia Plateau during Primary Total Knee Arthroplasty: Propensity Score Matched Analysis with a minimum of 7-year follow-up / J.M. Sohn, Y. In, S.H. Jeon, J.Y. Nho, M.S. Kim // J. Arthroplasty. 2018. Vol. 33, No 8. P. 2465-2470. DOI: 10.1016/j.arth.2018.02.082.

7. Bilgen M.S., Eken G., Guney N. Short-term results of the management of severe bone defects in primary TKA with cement and K-wires // Acta Orthop. Traumatol. Turc. 2017. Vol. 51, No 5. P. 388-392. DOI: 10.1016/j.aott.2017.02.002.

8. Relationship between screw numbers and severity of tibial bone defect in primary total knee arthroplasty / C. Zheng, Y.G. Zhou, H.Y. Ma, Z. Zhang, H.H. Fu, W.M. Wu, S. Piao, Y.Q. Du, S. Wang // Zhongguo Gu Shang. 2016. Vol. 29, No 5. P. 415-420.

9. Замещение костных дефектов при первичном эндопротезировании коленного сустава / Н.Н. Корнилов, Т.А. Куляба, Р.М. Тихилов, А.В. Каземирский, А.В. Селин, А.И. Печинский, А.И. Петухов, И.И. Кроитору, А.В. Сараев // Травматология и ортопедия России. 2008. № 1 (47). С. 76-81.

10.    Defektrekonstruktion in der Knieendoprothetik mit Wedges und Blocken / R. Hube, T. Pfitzner, P. von Roth, H.O. Mayr // Oper. Orthop. Traumatol. 2015. Vol. 27, No 1. P. 6-16. DOI: 10.1007/s00064-014-0331-2.

11.    Lee J.K., Choi C.H. Management of tibial bone defects with metal augmentation in primary total knee replacement: a minimum five-year review // J. Bone Joint Surg. Br. 2011. Vol. 93, No 11. P. 1493-1496. DOI: 10.1302/0301-620x.93b10.27136.

12.    Отдаленные результаты первичного эндопротезирование коленного сустава с применением модульных блоков для замещения костных дефектов медиального мыщелка большеберцовой кости / Н.В. Загородний, А.Н. Ивашкин, Ф.С. Ауде, Н.Г. Захарян, Р.В. Степанян, С.В. Безверхий, Р.Н. Алиев // Современная наука: Актуальные проблемы теории и практики. Серия: Естественные и технические науки. 2017. № 1. С. 69-74.

13. Femoral bone grafting in primary and revision total knee arthroplasty / C.J. van Loon, M.M. Wijers, M.C. de Waal Malefijt, P. Buma, R.P. Veth // Acta Orthop. Belg. 1999. Vol. 65, No 3. P. 357-363.

14.    Mid-term results of impaction bone grafting in tibial bone defects in complex primary knee arthroplasty for severe varus deformity / Y.S. Tanwar, Y. Kharbanda, H. Bhargava, K. Attri, A. Bandil // SICOT J. 2019. Vol. 5. P. 2. DOI: 10.1051/sicotj/2018056.

15.    Union, Knee Alignment, and Clinical Outcomes of Patients Treated with Autologous Bone Grafting for Medial Tibial Defects in Primary Total Knee Arthroplasty / K. Hosaka, S. Saito, T. Oyama, H. Fujimaki, E. Cho, K. Ishigaki, Y. Tokuhashi // Orthopedics. 2017. Vol. 40, No 4. P. e604-e608. DOI: 10.3928/01477447-20170418-01.

16.    Отдаленные результаты применения костной аутопластики при эндопротезировании коленного сустава / Р.М. Тихилов, А.В. Каземирский, П.М. Преображенский, И.И. Кроитору, Т.А. Куляба, Н.Н. Корнилов, А.Х. Джигкаев, В.Л. Игнатенко // Травматология и ортопедия России. 2010. № 3(57). С. 21-27.

17.    Tsukada S., Wakui M., Matsueda M. Metal block augmentation for bone defects of the medial tibia during primary total knee arthroplasty // J. Orthop. Surg. Res. 2013. Vol. 8. P. 36. DOI: 10.1186/1749-799X-8-36.

18.    Metaphyseal sleeves as the primary implant for the management of bone defects in total knee arthroplasty after post-traumatic knee arthritis /C.    Martin-Hernandez, L.J. Florfa-Arnal, A. Gomez-Blasco, A. Hernandez-Fernandez, C. Pinilla-Gracia, L. Rodriguez-Nogue, M. Lizcano- Palomares, E.M. Lasheras // Knee. 2018. Vol. 25, No 4. P. 669-675. DOI: 10.1016/j.knee.2018.05.009.

19.    Addressing large tibial osseous defects in primary total knee arthroplasty using porous tantalum cones / J.S. You, A.R. Wright, I. Hasegawa, B. Kobayashi, M. Kawahara, J. Wang, C.K. Nakasone // Knee. 2019. Vol. 26, No 1. P. 228-239. DOI: 10.1016/j.knee.2018.11.001.

20.    Total knee arthroplasty for post-traumatic proximal tibial bone defect: three cases report / D. Tigani, D. Dallari, C. Coppola, R. Ben Ayad, G. Sabbioni, M. Fosco // Open Orthop. J. 2011. Vol. 5. P. 143-150. DOI: 10.2174/1874325001105010143.

21.    Методы замещения костного дефицита большеберцовой кости при первичном эндопротезировании коленного сустава: систематический обзор литературы / М.Б Гуражев, В.С. Баитов, А.Н. Гаврилов, В.В. Павлов, А.А. Корыткин // Травматология и ортопедия России. 2021. Т. 27, № 3. С. 173-188. DOI: 10.21823/2311-2905-2021-27-3-173-188.

22.    Finite Element Assessment of the Screw and Cement Technique in Total Knee Arthroplasty / C. Zheng, H.Y. Ma, Y.Q. Du, J.Y. Sun, J.W. Luo, D.    B. Qu, Y.G. Zhou // Biomed. Res. Int. 2020. Vol. 2020. 3718705. DOI: 10.1155/2020/3718705.

23.    Use of screws and cement in primary TKA with up to 20 years follow-up / M.E. Berend, M.A. Ritter, E.M. Keating, M.D. Jackson, K.E. Davis // J. Arthroplasty. 2014. Vol. 29, No 6. P.1207-1210. DOI: 10.1016/j.arth.2013.12.023.

24.    Aggarwal A.K., Baburaj V. Managing bone defects in primary total knee arthroplasty: options and current trends // Musculoskelet. Surg. 2021. Vol. 105, No 1. P. 31-38. DOI: 10.1007/s12306-020-00683-7.

25.    Review article: bone defect classifications in revision total knee arthroplasty / Y.Y. Qiu, C.H. Yan, K.Y. Chiu, F.Y. Ng // J. Orthop. Surg. (Hong Kong). 2011. Vol 19, No 2. P. 238-243. DOI: 10.1177/230949901101900223.

26.    Metaphyseal cones and sleeves in revision total knee arthroplasty: Two sides of the same coin? Complications, clinical and radiological results - a systematic review of the literature / A. Zanirato, M. Formica, L. Cavagnaro, S. Divano, G. Burastero, L. Felli // Musculoskelet. Surg. 2020. Vol. 104, No 1. P. 25-35. DOI: 10.1007/s12306-019-00598-y.

27.    Buck B.E., Malinin T.I., Brown M.D. Bone transplantation and human immunodeficiency virus. An estimate of risk of acquired immunodeficiency syndrome (AIDS) // Clin. Orthop. Relat. Res. 1989. No 240. P. 129-136. PMID: 2645073.

28.    Yoon J.R., Seo I.W., Shin Y.S. Use of autogenous onlay bone graft for uncontained tibial bone defects in primary total knee arthroplasty // BMC Musculoskelet. Disord. 2017. Vol. 18, No 1. P. 502. DOI: 10.1186/s12891-017-1826-4.

29.    Yamanaka H., Goto K., Suzuki M. Total knee arthroplasty for rheumatoid arthritis patients with large tibial condyle defects // J. Orthop. Surg. (Hong Kong). 2012. Vol. 20, No 2. P. 148-152. DOI: 10.1177/230949901202000202. PMID: 22933668.

30.    Kharbanda Y., Sharma M. Autograft reconstructions for bone defects in primary total knee replacement in severe varus knees // Indian J. Orthop. 2014. Vol. 48, No 3. P. 313-318. DOI: 10.4103/0019-5413.132525.

31.    MatchIt: Nonparametric Preprocessing for Parametric Causal Inference / D. Ho, K. Imai, G. King, E.A. Stuart // Journal of Statistical Software. 2011. Vol. 42, No 8. DOI: 10.18637/jss.v042.i08.

32. Rationale of the Knee Society clinical rating system / J.N. Insall, L.D. Dorr, R.D. Scott, W.N. Scott // Clin. Orthop. Relat. Res. 1989. No 248. P. 13­14.

33.    Validation study of WOMAC: a health status instrument for measuring clinically important patient relevant outcomes to antirheumatic drug therapy in patients with osteoarthritis of the hip or knee / N. Bellamy, W.W. Buchanan, C.H. Goldsmith, J. Campbell, L.W. Stitt // J. Rheumatol. 1988. Vol. 15, No 12. P. 1833-1840.

34.    Маркс В.О. Ортопедическая диагностика (руководство-справочник). Минск: Наука и техника, 1978, С. 440-441.

35.    The Inadequacy of Short Knee Radiographs in Evaluating Coronal Alignment after Total Knee Arthroplasty / A. Park, J.B. Stambough, R.M. Nunley, R.    L. Barrack, D. Nam // J. Arthroplasty. 2016. Vol. 31, No 4. P. 878-882. DOI: 10.1016/j.arth.2015.08.015.

36.    Radiolucency at the bone-cement interface in total knee replacement. The effects of bone-surface preparation and cement technique / M.A. Ritter, S. A. Herbst, E.M. Keating, P.M. Faris.// J. Bone Joint Surg. Am. 1994. Vol. 76, No 1. P. 60-65. DOI: 10.2106/00004623-199401000-00008.

37.    Ewald F.C. The Knee Society total knee arthroplasty roentgenographic evaluation and scoring system // Clin. Orthop. Relat. Res. 1989. No 248. P. 9-12.

38.    De Waal Malefijt M.C., Van Kampen A., Slooff T.J. Bone grafting in cemented knee replacement. 45 primary and secondary cases followed for 2-5 years // Acta Orthop. Scand. 1995. Vol. 66, No 4. P. 325-328. DOI: 10.3109/17453679508995554.

39.    Total hip arthroplasty with bulk femoral head autograft for acetabular reconstruction in developmental dysplasia of the hip / F.C. Pizarro, S.W. Young, J.H. Blacutt, R. Mojica, J.C. Cruz // ISRN Orthop. 2013. Vol. 2013. 794218. DOI: 10.1155/2013/794218.

40.    Aglietti P., Buzzi R., Scrobe F. Autologous bone grafting for medial tibial defects in total knee arthroplasty // J. Arthroplasty. 1991. Vol. 6, No 4. P. 287-94. DOI: 10.1016/s0883-5403(06)80178-6.

41.    Autogenous bone grafting of uncontained bony defects of tibia during total knee arthroplasty: a 10-year follow up / I. Ahmed, M. Logan, F. Alipour, H. Dashti, W.A. Hadden // J. Arthroplasty. 2008. Vol. 23, No 5. P. 744-750. DOI: 10.1016/j.arth.2007.08.021.

42.    Bone graft for tibial defects in total knee arthroplasty. 1986 / L.D. Dorr, C.S. Ranawat, T.A. Sculco, B. McKaskill, B.S. Orisek // Clin. Orthop. Relat. Res. 2006. Vol. 446. P. 4-9. DOI: 10.1097/01.blo.0000214430.19033.b3.

43.    Windsor R.E., Insall J.N., Sculco T.P. Bone grafting of tibial defects in primary and revision total knee arthroplasty // Clin. Orthop. Relat. Res. 1986. No 205. P. 132-137.

44.    Laskin R.S. Total knee arthroplasty in the presence of large bony defects of the tibia and marked knee instability // Clin. Orthop. Relat. Res. 1989. No 248. P. 66-70.

45.    Guha A.R., Debnath U.K., Graham N.M. Radiolucent lines below the tibial component of a total knee replacement (TKR) - a comparison between single- and two-stage cementation techniques // Int. Orthop. 2008. Vol. 32, No 4. P. 453-457.

Информация об авторах:

1. Михаил Борисович Гуражев

2. Владислав Сергеевич Баитов - кандидат медицинских наук

3. Андрей Николаевич Гаврилов

4. Виталий Леонидович Лукинов - кандидат физико-математических наук

5. Андрей Александрович Корыткин - кандидат медицинских наук

6. Виталий Викторович Павлов - доктор медицинских наук

Вклад авторов:

Гуражев М.Б. - написание текста рукописи, анализ полученных данных.

Баитов В.С. - разработка дизайна статьи, редактирование рукописи.

Гаврилов А.Н. - поиск литературных источников по теме статьи.

Лукинов В.Л. - статистический дизайн и сопровождение.

Корыткин А.А. - общее руководство, утверждение окончательного варианта статьи.

Павлов В.В. - анализ литературных данных, идеологическое сопровождение.

Теги: эндопротезирование коленного сустава
234567 Начало активности (дата): 01.08.2023 09:41:00
234567 Кем создан (ID): 989
234567 Ключевые слова:  эндопротезирование коленного сустава, костный дефект, аутологичный костный транспланта
12354567899