Травме предшествует спонтанное эксцентрическое воздействие на согнутый под 90° локтевой сустав в момент его разгибания. Большинство травмированных составляют мужчины трудоспособного возраста (средний возраст при обращении 46,3 лет), задействованные в физическом труде и в среде спортсменов [1-3]. Хотя данный вид повреждений встречается относительно редко, последствия травмы могут существенно повлиять на качество жизни пациентов и привести к снижению силы супинации в среднем на 40 % и силы сгибания в среднем на 20 % [4, 5].

По данным топографо-анатомических исследований ДСДМП делится на короткую и длинную головки, его параметры колеблются в диапазоне 74-118 мм. Кроме того, распространено отсутствие заметного разделения между ними, и единообразное ДСДМП крепится к области бугристости лучевой кости в форме латинской буквы I или С [6, 7]. 

Размеры анатомического оттиска сухожилия вариабельны и составляют в пределах 14-21 мм в длину и 2-10 мм в ширину. Сухожилие делят на 3 области: преапоневротическую область, в которой сухожилие отходит от мышечно-сухожильного перехода до проксимального прикрепления lacertus fibrosus, апоневротическую область, которая простирается от проксимального крепления lacertus fibrosus до его дистальной границы с ДСДМП, и постапоневротическую область, идущую до точки анатомического крепления на бугристости лучевой кости. Восстановление lacertus fibrosus во время хирургической реинсерции ДСДМП — дискутируемая тема, оно все чаще используется с целью повышения прочности фиксации и стабилизации травмированного сухожилия [8].

Согласно показателям близкосрочных и отдаленных функциональных результатов, хирургический вариант лечения полнослойных повреждений ДСДМП на текущий момент остается наиболее распространенным. Однако частота 25 % общих послеоперационных осложнений (контрактура, мышечная гипотрофия, гетеротопическая оссификация), 4,6 % из которых серьезного характера (нейропатия заднего межкостного нерва (PIN), латерального кожного нерва предплечья (LABCN) или синостозиро- вание проксимального радио-ульнарного пространства (ПРУП)), позволяет продолжить поиск успешных комбинаций хирургических доступов, методов фиксации и видов используемых имплантатов [9-11].

Общий запрос на малоинвазивную хирургию, чьи постулаты меньшей травматизации мягких тканей, безопасной навигации по отношению к нейро-вазальной архитектонике fossa cubitalis и сокращения сроков реабилитации, в XXI веке стал уже данностью, нашел свое воплощение в доступах Boyd-Anderson (1962 г.) и переднем малоинвазивном доступе (anterior «double incision approach» (ADIA)). Оба привычно сравниваются c наиболее популярным и воспроизводимым открытым доступом Dobbie (1941 г.). Концепции реинсерции, в свою очередь, делятся на анатомический вариант крепления к одноименной бугристости лучевой кости и неанатомический вариант с транспозицией культи на латеральную поверхность лучевой кости [12, 13]. Виды имплантатов делаться на накостные или внутриканальные, тем самым определяя зону и площадь прилегания культи на анатомическом оттиске кости (индекс контакта сухожилия, или ИКС).

В ряде сравнительных исследований хирургических техник сообщается, что частота повторных повреждений ДСДМП составляет 0,7 %, однако при использовании комбинации имплантатов и стремлении достичь большей прочности фиксации интерферентным винтом риск повышается в семь раз (до %) [9]. 

Таким образом, использование внутриканального винта обладает высокими рисками компрессии и ишемии, а также приводит к прямой травматизации тканей сухожилия его лопастями. Данное явление легло в основу нулевой гипотезы нашего исследования: большая площадь контакта зоны сухожилие — кость при минимальной компрессии сухожилия в области ПРУП и внутри сформированного канала лучевой кости приводит к повышению прочности и снижению риска повторного повреждения.

В результате серии из топографо-анатомических исследований и клинических случаях мы презентуем хирургический способ анатомической реинсерции полнослойного повреждения ДСДМП с применением малоинвазивного доступа и фиксацией двумя кортикальными пуговицами (РДП). В клинических наблюдениях 3 пациентов, оперированных способом РДП, мы покажем преимущества и недостатки, определенные сроками 6 и 12 недель.

Материалом для оригинального исследования послужили данные медицинских карт историй болезни 3 пациентов, прооперированных в травматолого-ортопедическом отделении № 3 ФГБУ «ННИИТО им. Я.Л. Цивьяна» Минздрава России, АНО «Клиника НИИТО» с инструментально-подтвержденным полнослойным повреждением ДСДМП, а также серия из 4 топографо-анатомических исследований. Период обращения за специализированной помощью пациентов в клинических случаях составил февраль 2021 — ноябрь 2022 года.

Критериями включения в исследование являлись все виды повреждений ДСДМП, соответствующие градациям 2, 3, 4 степеней по классификации L. Perera (2012), 2b, 2 c, 3a, 3b степеней по классификации J. Fuente (2018), возраст пациента (> 30 и < 65 лет включительно), характер травматизма (бытовой, спортивный, производственный), типология повреждения сухожилия (100 % сечения — полнослойный и авульси- онный вариант повреждения), временной интервал (1 месяц со дня травмы), половая принадлежность (мужчины), метод лечения (хирургический), осложнения интра- , пере-, постоперационные [14, 15]. Критерии невключения: возраст пациента < 30 и > 65 лет, эпилепсия и психические расстройства, жизнеугрожающие состояния, требующие неотложных хирургических мероприятий, отсутствие повреждения сухожилия по двум вышеуказанным классификациям.

Все пациенты обращались с жалобами на боль, экхимозы fossa cubitalis, снижение максимальной силы супинации/пронации/ сгибания и деформацию мышечного брюшка (обратный синдром «Popeye»), контрактуру в локтевом суставе. Среди обратившихся пациентов были только мужчины. Ранжирование по возрасту составило от 43 до 53 лет (средний возраст — 47 лет).

Согласно предварительно определенному алгоритму выбора тактики лечения при повреждениях ДСДМП, пациентам проводились физикальные тесты: O’Driscoll, Ruland, сравнительный изокинетический (ДК-100 кистевой динамометр); из инструментальных исследований: сравнительная УЗД локтевых суставов волярным/ тыльным доступами и МРТ локтевого сустава 1,5 Тл с целью измерения ПРУП, объема повреждения сухожилия, степени повреждения lacertus fibrosus и жировой дегенерации двуглавой мышцы [16]. 

Клинико-диагностические параметры пациентов: по классификациям L. Perera 3 ст. — 1 пациент (33 %), 4 ст. — 2 пациента (67 %), J. Fuente 2с — 1 пациент (20 %), 3b — 2 пациента (80 %), бытовой травматизм —    33,3 %, спортивный — 33,3 % и производственный — 33,3 %; 100 % обратились за специализированной помощью в сроки < 3 недель.

Технология хирургического лечения пациентов с полнослойным повреждением ДСДМП определена малоинвазивным передним доступом (ADIA), анатомическим способом реинсерции и бикортикальным методом внутриканальной фиксации 2 пуговицами согласно патенту на изобретение техники [17].

Все пациенты подписали добровольное информированное согласие на участие в исследовании; исследование соответствовало требованиям Хельсинкской декларации Всемирной медицинской ассоциации с поправками 2013 года, Международной конференции по гармонизации (ICF), Стандартам надлежащей клинической практики (GCP), ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» № 323-ФЗ от 21 ноября 2011 г. Обработка персональных данных пациентов осуществлялась только после получения их письменного согласия в соответствии с требованиями Хельсинкской декларации. Персональные данные участников в ходе исследования были обезличены.

Клинические случаи

Пациент Д. 52 лет (интеллектуальный труд) поступил в ФГБУ «ННИИТО им. Я.Л. Цивьяна» Минздрава России 17.03.2022 с повреждением ДСДМП тип 3 по L. Perera и 2с по классификации J. Fuente. 

Травма бытовая, давность < 3 недель, рука недоминантная. Клинические тесты: Ruland «+», O’Driscoll «+». Инструментальный метод:  МРТ Тл: повреждение полнослойное ДСДМП + lacertus fibrosus, ретракция 1 см. 

Анкетирование при поступлении: VAS — 8, ASES — 15 и DASH — 97. Хирургическое лечение: реинсерция методом РДП, сочетанная со швом lacertus fibrosus. Первый клинический осмотр (6 недель): сгибание/разгибание — 0/140, ротация — 80/90. Иммобилизация кинезиотейпом.

 Второй контрольный осмотр (12 недель): VAS - 1, ASES - 95 и DASH - 14, ДК-100: Dex. 50; Sin. 50. 

Пациент вернулся к бытовым нагрузкам с 5-й недели.

Пациент К. 42 лет (военнослужащий) поступил 29.03.2022 с повреждением ДСДМП тип 4 по L. Perera и 3b по классификации J. Fuente. Травма спортивная неорганизованная, давность > 3 недель, рука доминантная. Клинические тесты: Ruland «+», O’Driscoll «+». Инструментальный метод: МРТ 1,5 Тл: повреждение полнослойное ДСДМП с провокацией lacertus fibrosus, ретракция — 5 см. Анкетирование при поступлении: VAS - 7, ASES - 22 и DASH - 79. 

Хирургическое лечение: реин- серция методом РДП, сочетанная со швом lacertus fibrosus. Первый клинический осмотр (6 недель): сгибание/разгибание — 5/150, ротация - 90/90. 

Иммобилизация кинезиотейпом. Второй контрольный осмотр (12 недель): VAS - 1, ASES - 94 и DASH - 20, ДК-100: Dex. 75; Sin. 65. Пациент вернулся к бытовым нагрузкам с 6-й недели, к профессиональным - с 9-й недели.

Пациент М. 44 лет (физический профиль труда) поступил 24.10.2022 с повреждением ДСДМП тип 3 по L. Perera и 3а по классификации J. Fuente. Травма производственная, давность < 3 недель, рука доминантная. Клинические тесты: Ruland «+», O’Driscoll «+». Инструментальный метод: МРТ 1,5 Тл: повреждение полнослойное ДСДМП без провокации lacertus fibrosus, ретракция - 2 см. Анкетирование при поступлении: VAS - 5, ASES - 30 и DASH - 49. 

Хирургическое лечение: изолированная реинсерция методом РДП. Первый клинический осмотр (6 недель): сгибание/разги- бание - 10/120, ротация - 80/70. Иммобилизация косыночной повязкой, затем кинезиотейпом. Второй контрольный осмотр (12 недель): VAS - 1, ASES - 99 и DASH - 15, ДК-100: Dex. 90; Sin. 95. Пациент вернулся к бытовым и профессиональным нагрузкам с 6-й недели.

Лечение подразумевало нахождение пациента в стационаре 2 суток после амбулаторного клинико-диагностического обследования. Хирургическое вмешательство осуществлялось под комбинированным наркозом: регионарная межлестничная анестезия (блокада плечевого сплетения из надключичного доступа ропивакаином 0,5 % — 20 мл) в сочетании с интубационным наркозом. Пациента располагали на ортопедическом столе в положении лежа на спине. Рука отводилась на приставной полке под 90° в плечевом суставе, оперируемая конечность находилась в положении строгой супинации предплечья и при полном разгибании локтевого сустава. Перед использованием инцизионной пленки производилась маркировка анатомических ориентиров: культя сухожилия, проксимальный «поисковый» и дистальный «основной» доступ (ADIA), головка лучевой кости и ориентир n. radialis. На ладонной поверхности в месте маркировки производили поперечный кожный разрез 4 см в проекции бугристости лучевой кости. Рассекалась кожа, подкожно-жировая клетчатка, общая фасция предплечья. Тупо между брюшками m. brachioradialis и m. pronatorteres, визуализируя и отводя в латеральную сторону n. radialis, осуществляли доступ к анатомическому оттиску. При помощи медицинской дрели засверли- валась спица-направитель (Киршнера 2 мм) в верхний край бугристости лучевой кости насквозь и не глубже 1 мм тыльного кортикального слоя. Затем по спице-напра- вителю костным буром диаметром мм выполнялось засверливание в верхнем крае бугристости лучевой кости с формированием сквозного канала. Отступив дистально на 2 см, что соответствует нижнему краю бугристости лучевой кости, засверливали вторую спицу-направитель аналогичным способом, с последовательным формированием сквозного канала 4,5 мм. Не удаляя спицы-направителя, сменяли костный бур на диаметр 7 ± 2 мм и рассверливали ладонный кортикальный слой лучевой кости с формированием несквозного овального отверстия. Следом в нижней трети плеча над зоной ретрагированной культи ДСДМП выполняли продольный кожный разрез длиной 2 см и выделяли сухожилие. Культю прошивали нерассасывающейся нитью (вариант: плетеная лента) по методу Krackow на протяжении 3-4 см, оставляя при этом концы свободными после прошивания. 

Затем свободные концы нерассасывающейся нити вводили в первую кортикальную пуговицу с формированием самозатягивающейся петли. Зажимом Микулича формировали межмышечный канал из проксимального в сторону дистального «окна» доступа ADIA. Культю проводили за свободные концы нерассасывающейся нити по сформированному каналу до анатомического оттиска. Затем брали вторую кортикальную пуговицу и вводили в нее свободную нерассасывающуюся нить с формированием самозатягивающейся петли. Через дистальный кожный разрез с помощью медицинского инструмента (пример: зажим Москит) вводили в вертикальном положении первую кортикальную пуговицу через дистальный сквозной канал в кортикальном слое лучевой кости, при этом свободные концы оставляли снаружи. Аналогичным способом вводили вторую кортикальную пуговицу через проксимальный сквозной канал. Обе кортикальные пуговицы методом разворота переводили из вертикального в горизонтальное положение с обязательным контролем при помощи электронно-оптического преобразователя. Локтевой сустав оперируемой конечности приводили в положение сгибания 60-90° через дистальный кожный разрез, низводили самозатягивающиеся петли на кортикальных пуговицах путем натяжения свободных концов и соответственно фиксировали полученное натяжение выполнением 3-4 запирающих узлов. При этом отмечалось равномерное погружение культи ДСДМП в несквозное овальное отверстие бугристости лучевой кости, повторяющее точку анатомического оттиска, с высокой степенью прочности фиксации и большей площадью контакта сухожилия с костью в сравнении с известными нам способами. Хирургические раны зашивали и накладывали асептические повязки. Оперированная конечность иммобилизовалась косыноч- ной повязкой.

Анализ результатов послеоперационного периода пациентов ФГБУ «ННИИТО им. Я.Л. Цивьяна» Минздрава России, АНО «Клиника НИИТО» проводился с помощью универсального способа персонифицированной оценки результатов лечения методом анкетирования, первое из которых проводилось в предоперационном периоде, второе — через 12 недель после операции (DASH, ASES). Отсутствие повторного повреждения ДСДМП и мышечной ретракции расценивалось как положительный результат лечения.

Послеоперационные осложнения были структурированы в 4 показателя: гетеротопическая оссификация, нейропатия, контрактура, гипотрофия мышц. При этом относительные величины, характеризующие частоту встречаемости, или доли, выражали в процентах.

В сентябре 2022 г. произведено топографо-анатомическое изучение нейровазальной архитектоники fossa cubiti, изометрии ДСДМП для безопасной навигации при выполнении хирургических доступов на базе АНО ДПО «Научно-образовательный медицинский центр» Екатеринбурга (лицензия на образовательную деятельность № 17947 от 30.10.2015 г.). 

На двух кадаверах (мужчины К*1 56 лет и К*2 60 лет) правого и левого локтевого суставов были выполнены 3 доступа (Dobbie, Boyd-Anderson и ADIA), 2 способа реинсерции (анатомический и неанатомический) и использованы 4 типа имплантатов для изучения параметров ДСДМП и ИКС в области бугристости лучевой кости. 

Измерялась площадь прилегания культи в 3 зонах: анатомического оттиска, костно-мозговом канале и к латеральному кортикальному слою лучевой кости. Полученные результаты сравнивались с разработанным методом хирургического лечения РДП.

В клинических наблюдениях и топографо-анатомических исследованиях проводились замеры: длина и ширина ДСДМП, размеры ПРУП, степень мышечной ретракции (при наличии), параметры анатомического оттиска бугристости лучевой кости (площадь сухожильного контакта накостного и внутриканального варианта реинсерции в см2) (табл. 1).

Расчет параметров ИКС для анатомического и неанатомического способа реинсерции с применением трансоссального шва, 1- и 2-якор- ными фиксаторами, внутриака- нальной фиксацией кортикальной пуговицей, сочетанием кортикальной пуговицы и интреферентого винта и сочетанием 2 кортикальных пуговиц по технике РДП производился по общепринятым формулам: 

S1 = a х b,

 где a — ширина, b — длина; S2 = а х b; S3 = a1 х b, где а1 — длина анатомического оттиска, b — ширина; 

S4a =p2/п,

где p — длина окружности круга, а п — это константа, которая равна отношению длины окружности круга (p) к диаметру (d), она всегда равна 3,14;

 P = nxd,

 где d — диаметр рассверливания канала лучевой бугристости; S4b = % х 1 см (глубина рассверленного канала лучевой бугристости); 

S4 = S4a + S4b; S5 = S4a/4 + S4b; S6c = 2 X S6a + S6b где

S6a — это половина диаметра дистального несквозного канала при рассверливании овального «ложа» анатомического оттиска лучевой бугристости, а S6b, соответственно, половина проксимального несквозного диаметра при рассверливании для метода РДП; S6il = 1/2 х S4a; S6b = L2 х d, где L2 — это расстояние от центров проксимального и дистального рассверливания несквозных каналов, а d — диметр круга; 

S6 = S6c + S4b.

Статистический анализ Эмпирические распределения непрерывных показателей баллов по VAS, DASH и ASES исследовались на согласие с законом нормального распределения критерием Шапиро-Уилка, сопоставимость дисперсий проверялась F-критерием Фишера. Нормально распределенные показатели описывались как среднее ± стандартное отклонение — S ± SD, ненормальные — в виде медианы — Ме (Q1; Q3). Проверка статистических гипотез проводилась при критическом уровне значимости р = 0,05, т.е. различие считалось статистически значимым при p < 0,05. Все статистические расчеты проводились в программе RStudio (версия 2021.09.2 Build 382 - © 2009-2022 RStudio, Inc., США) на языке R (версии 4.0.2).

По результатам проведенного топографо-анатомического исследования на 4 локтевых суставах и клинических исследованиях из практики пациентов с полнослойным повреждением ДСДМП произведены расчеты (рис. 1-4, табл. 2):

   

Внутриканальные виды реинсерции обладают 2 и 3 подобными точками — на проксимальном крае кортикального слоя (% радиуса) и дне костно-мозгового канала, как это видно на рисунках 4 и 5. Это дает представление о большей степени костной интеграции сухожилия после формирования первичного соединительнотканного рубца через 3-4 недели, а следовательно, и прочностных преимуществах метода РДП.

Динамика результатов хирургического лечения полнослойного повреждения ДСДМП методом РДП к срокам 12 недель составила: снижение показателей шкалы VAS с 7 [5; 8] до 1 [1; 1] балла (р < 0,001); снижение показателей шкалы DASH с 75 [49;97] до 16 [14; 20] баллов (p < 0,001); рост показателей шкалы ASES c 22 [15; 30] до 96 [94; 99] баллов (p < 0,001). Данные показывают преимущества метода в области прочности, простоты использования и функциональной результативности. Наличие осложнений у пациентов, прошедших лечения методом РДП, оценивалось через 6 и 12 недель после операции, результаты представлены в таблице 3.

Гипотрофия двуглавой и трехглавой мышц у всех 3 (100 %) наблюдаемых пациентов определялась способом сравнительной морфометрии, динамометрии ДК-100 и разрешена применением элетроми- остимуляции по истечении > 12 недель. В то время как контрактура локтевого сустава наблюдалась у 2 (67 %) пациентов, у которых производилась реинсерция, сочетанная со швом lacertus fibrosus. Оценка проводилась гониометрией и была

Через 12 недель после лечения 3 (100 %) пациентам был выполнен метод сравнительной УЗД локтевых суставов (волярным и тыльным доступами), на которых отсутствовали мышечная ретракция, признаки тендиноза, мукоидной дегенерации сухожилия. Также выполнялись МРТ 1,5 Тл и МСКТ с 3D-реконструкцией для оценки отношения сформированного канала в положении супинации и пронации предплечья в области ПРУП (рис. 5).

Рецидивов разрыва ДСДМП после хирургического лечения методом РДП в период наблюдения зарегистрировано не было.

ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ

Использование кортикальных пуговиц, размещенных через сквозной разнодиаметральный канал лучевой бугристости в качестве «якоря» для фиксации сухожильной культи к нативной области анатомического оттиска — эффективный и популярный способ реинсерции повреждения ДСДМП [18]. Биомеханические исследования показали, что при реинсерции кортикальной пуговицей достигается наибольшая прочность фиксации в сравнении с другими способами, однако повторные повреждения встречаются нередко и требуют комбинации имплантатов [4, 7]. Также технические особенности воспроизведения этого метода подразумевают вариа- бильность хирургических доступов (Dobbie, Boyd-Anderson, ADIA), накостное и внутриканальное позиционирование культи. Эффективная комбинация имплантатов и позиционирование сухожильной культи ДСМДП по отношению бугристости лучевой кости было определяющим в перспективной разработке способа лечения (РДП), описанного в данном исследовании.

Спортивные упражнения и весовые нагрузки, обусловленные физическим трудом, гипертрофируют ДСДМП, что приводит к увеличению площади поперечного сухожильного сечения и формирует дис-

Площадь контакта зоны сухожилие — кость двукратно увеличена за счет формы и глубины овального отверстия бугристости лучевой кости, что повышает межтканевую регенерацию на стенках костно-мозгового канала. Высокая степень прочности фиксации ДСДМП достигается за счет применения двух кортикальных пуговиц, дистальная из которых натягивает культю, в то время как проксимальная удерживает в сформированном костном ложе, распределяя нагрузку между фиксаторами и исключая возможность их миграции. 

Способ малотравматичен, так как выполняется через доступ ADIA с минимальной вероятностью травмирования рядом проходящих нейровазальных структур, мягких тканей, тем самым снижая риск развития осложнений и приводя к уменьшению времени, затрачиваемого на восстановление в послеоперационном периоде. Данный вид реинсерции не требует строгой иммобилизации локтевого сустава и приводит к сокращению сроков реабилитации.

Достижение большей прочности фиксации дистального сухожилия двуглавой мышцы плеча в современных техниках сопровождается использованием интерферентного винта и обладает рисками высокой внутриканальной компрессии и ишемии, а также прямой травмати- зации тканей сухожилия лопастями имплантата. Пользуясь логикой бережного отношения к сухожилию при реинсерции и по возможности устранения любых травмирующих факторов, мы предлагаем методику погружения культи в сформированный овальный канал анатомического оттиска и фиксации двумя кортикальными пуговицами, которая отвечает поставленным задачам и увеличивает площадь контакта сухожилия с костью. Серия из 4 топографо-анатомических исследований на кадаверном материале и 3 клинических случаев дает возможность первичной оценки результатов лечения. Большее количество случаев и длительные сроки наблюдения сформируют в будущем полное представление о перспективном методе.

ЛИТЕРАТУРА

Kelly MP, Perkinson SG, Ablove RH, Tueting JL. Distal biceps tendon ruptures: an epidemiological analysis using a large population database. The American journal of sports medicine. 2015; 43(8): 2012-2017.

Albishi W, Agenor A, Lam JJ, Elmaraghy A. Distal biceps tendon tears: diagnosis and treatment algorithm. JBJS reviews. 2021; 9(7): e20. 

Shulepov DA, Salikhov MR, Zlobin OV, Kogan PG. Results of anatomical reinsertion of the distal tendon of the biceps brachii using a minimally invasive fixation system Biceps Repair System. Modern achievements of traumatology and orthopedics: collection of scientific articles. St. Petersburg: Russian Order of the Red Banner of Labor Research Institute of Traumatology and Orthopedics n. a. R.R. Vreden, 2018; 298-302. Russian (Шулепов Д.А., Салихов М.Р, Злобин О.В., 

Коган П.Г. Результаты анатомической реинсерции дистального сухожилия двуглавой мышцы плеча с использованием малоинвазивной системы фиксации Biceps Repair System // Современные достижения травматологии и ортопедии: cборник научных статей. Санкт-Петербург: Российский ордена Трудового Красного Знамени научно-исследовательский институт травматологии и ортопедии им. Р.Р. Вредена, 2018. С. 298-302.)

TomizukaY, Schmidt CC, Davidson AJ, Spicer CS, Smolinski MP, Mauro RJ, et al. Partial distal biceps avulsion results in a significant loss of supination force. JBJS. 2021; 103(9): 812-819.

Rubinger L, Solow M, Johal H, Al-Asiri J. Return to work following a distal biceps repair: a systematic review of the literature. J Shoulder Elbow Surg. 2020; 29: 1002-1009.

Bhatia DN, Kandhari V, DasGupta B. Cadaveric study of insertional anatomy of distal biceps tendon and its relationship to the dynamic proximal radioulnar space. The Journal of hand surgery. 2017; 42(1): 15-23.

Rausch V, Krieter JP, Leschinger T, Hackl M, Scaal M, Muller LP, et al. The radioulnar distance at the level of the radial tuberosity. Clinical Anatomy. 2020; 33(5): 661-666.

Midtgaard KS, Hallgren HB, Franlund K, Gidmark F, Soreide E, Johansson T, et al. An intact lacertus fibrosus improves strength after reinsertion of the distal biceps tendon. Knee Surgery, Sports Traumatology, Arthroscopy. 2020; 28(7): 2279-2284.

Bajwa A, Simon MJ, Leith JM, Moola FO, Goetz TJ, Lodhia P Surgical results of chronic distal biceps ruptures: a systematic review. Orthopaedic Journal of Sports Medicine. 2022; 10(1): 23259671211065772.

Goedderz С, Plantz MA, Gerlach EB, Arpey NC, Swiatek PR, Cantrell CK, et al. Determining the incidence and risk factors for short-term complications following distal biceps tendon repair. Clin Shoulder Elbow. 2022; 25(1): 36-41.

Amarasooriya M, Bain GI, Roper T, Bryant K, Iqbal K, Phadnis J. Complications after distal biceps tendon repair: a systematic review. The American Journal of Sports Medicine. 2020; 48(12): 3103-3111

Shedzko SE. The effectiveness of the standard distal biceps tendon refixation techniques. Medical journal (Minsk). 2020; 72(2): 117-122. Russian (Шедько С.Е. Эффективность хирургического лечения повреждений дистального сухожилия бицепса плеча с использованием стандартных методик //Медицинский журнал (Минск). 2020. № 2(72). С. 117-122.)

Razaeian S, Zhang D, Harb A, Meller R, Krettek C, Hawi N. Distal biceps tendon repair using a modified double-incision technique: patient-reported outcomes with 10-year follow-up. Orthopaedic journal of sports medicine. 2020; 8(8): 2325967120944812.

de la Fuente J, Blasi M, Martinez S, Barcelo P, Cachan C, Miguel M, et al. Ultrasound classification of traumatic distal biceps brachii tendon injuries. Skeletal Radiology. 2018; 47(4): 519-532.Medvedchikov AE, Anastasieva EA, Korytkin AA, Kirylova IA. Providing specialized care to patients with a rupture of the distal tendon of the biceps brachii: diagnosis and treatment algorithm. Acta Biomedica Scientifica (East Siberian Biomedical Journal). 2022; 7(5-2): 193-206. Russian (Медведчиков А.Е., Анастасиева Е.А., Корыткин А.А., Кирилова И.А. Оказание специализированной помощи пациентам с разрывом дистального сухожилия двуглавой мышцы плеча: диагностика и алгоритмлечения //Acta Biomedica Scientifica (East Siberian Biomedical Journal). 2022. Т. 7, № 5-2. С. 193-206.) . 5-2.1

Method for repairing a complete rupture of the distal tendon of the biceps brachii: pat. 2785858 C1 Russian Federation, MPK A61B 17/00, A61B 17/56 /Medvedchikov AA, Kirylova IA. No. 2022110344; sent: 15.04.2022; publ. on 14.12.2022, Bul. No. 35. Russian (Способ восстановления полного разрыва дистального сухожилия двуглавой мышцы плеча: пат. 2785858 C1 Российская Федерация, МПК A61B 17/00, A61B 17/56 /Медведчиков А.Е., Кирилова И.А.; № 2022110344; заявл. 15.04.2022; опубл. от 14.12.2022, Бюл.№35.)

Kaplunov OA, Nekrasov EYu, Khusainov KhKh. Mini-invasive reinsertion of the distal biceps tendon of the shoulder by the endo-but- ton technology (preliminary report). Medicine of extreme situations. 2018; 20(4): 527-32. Russian (Каплунов О.А., Некрасов Е.Ю., Хусаинов Х.Х. Миниинвазивная реинсерция дистального сухожилия бицепса плеча методикой endo-button (предварительное сообщение) //Медицина экстремальных ситуаций. 2018. 20(4). С. 527-32.)

Gritsyuk AA, Kokorin AV, Smetanin SM. Rupture of the distal tendon of the biceps brachii: current concepts of etiopathogenesis and treatment. Department 

Traumatology and Orthopedics. 2016; (2): 42-48. Russian (Грицюк А.А., Кокорин А.В., Сметанин С.М. Разрыв дистального сухожилия двуглавой мышцы плеча: современные представления об этиопатогенезе и лечении //Кафедра травматологии и ортопедии. 2016. № 2. С. 42-48.)

Сведения об авторах:

Медведчиков А.Е., младший научный сотрудник, ФГБУ «ННИИТО им. Я.Л. Цивьяна» Минздрава России; врач травматолог-ортопед, АНО «Клиника НИИТО», г. Новосибирск, Россия. http:// orcid.org/0000-0002-1271-9026

Анастасиева Е.А., аспирант, ФГБУ «ННИИТО им. Я.Л. Цивья- на» Минздрава России; врач травматолог-ортопед, АНО «Клиника НИИТО», г. Новосибирск, Россия

Прохоренко В.М., д.м.н., профессор, заведующий кафедрой травматологии и ортопедии, ФГБОУ ВО НГМУ Минздрава России; главный научный сотрудник, старший преподаватель, ФГБУ «ННИИТО им. Я.Л. Цивьяна» Минздрава России, г. Новосибирск, Россия.