Личный блог Александра Дидковского.
Книги.
01.06.201811:0801.06.2018 11:08:19
Холуизм — стиль взаимоотношений всех со всеми во власти. Так, в общем-то, у нас было всегда, но нынче — просто до неприличия. И это не холопство, а именно холуизм. Холоп — персонаж подневольный, а холуй — раб инициативный. Вспомнилось, как в молодости мы писали рефераты по марксистско-ленинским наукам. Все студенты знали, что в первых строках обязательно должно быть «как указывал Владимир Ильич Ленин...», ну а дальше ты можешь написать любую чушь, все равно «прокатит». Так и сейчас. При этом, стремясь угодить большому начальству, чтобы усидеть в теплом и прибыльном кресле, холуи действуют на опережение. «Сам», может быть, еще и подумать не успел, а инициатива снизу уже подоспела. И все это сопровождается говорильней об Отечестве.
Александр Коржаков, Бесы 2.0. А цари-то ненастоящие!
Александр Коржаков, Бесы 2.0. А цари-то ненастоящие!
Стихи.
30.05.201823:4130.05.2018 23:41:30
Бог говорит Гагарину: Юра, теперь ты в курсе:
нет никакого разложения с гнилостным вкусом,
нет внутри человека угасания никакого,
а только мороженое на площади на руках у папы,
запах травы да горячей железной подковы,
березовые сережки, еловые лапы,
только вот это мы носим в себе, Юра,
видишь, я по небу рассыпал красные звезды,
швырнул на небо от Калининграда и до Амура,
исключительно для радости, Юра,
ты же всегда понимал, как все это просто.
Мы с тобой, Юра, потому-то здесь и болтаем
о том, что спрятано у человека внутри.
Никакого секрета у этого, никаких подковерных тайн,
прямо как вернешься – так всем сразу и говори,
что не смерть, а яблонев цвет у человека в дыхании,
что человек – это дух небесный, а не шакалий,
так им и рассказывай, Юра, а про меня не надо.
И еще, когда будешь падать –
не бойся падать.
Анна Долгарева
нет никакого разложения с гнилостным вкусом,
нет внутри человека угасания никакого,
а только мороженое на площади на руках у папы,
запах травы да горячей железной подковы,
березовые сережки, еловые лапы,
только вот это мы носим в себе, Юра,
видишь, я по небу рассыпал красные звезды,
швырнул на небо от Калининграда и до Амура,
исключительно для радости, Юра,
ты же всегда понимал, как все это просто.
Мы с тобой, Юра, потому-то здесь и болтаем
о том, что спрятано у человека внутри.
Никакого секрета у этого, никаких подковерных тайн,
прямо как вернешься – так всем сразу и говори,
что не смерть, а яблонев цвет у человека в дыхании,
что человек – это дух небесный, а не шакалий,
так им и рассказывай, Юра, а про меня не надо.
И еще, когда будешь падать –
не бойся падать.
Анна Долгарева
Стихи.
30.05.201823:3430.05.2018 23:34:25
Похоронили всем фейсбуком,
За некрологом некролог.
А он живой остался, сука!
А вот и Яндекс.кошелек!
Анна Долгарева
За некрологом некролог.
А он живой остался, сука!
А вот и Яндекс.кошелек!
Анна Долгарева
Книги.
22.05.201818:2822.05.2018 18:28:54
В Индии говорят: "В конце концов всё будет хорошо. А если всё не хорошо, значит, это ещё не конец".
Зоя Ященко
Зоя Ященко
Стихи.
09.05.201812:4909.05.2018 12:49:48
Рассказ ветерана.
Мы это дело разом увидали,
Как роты две поднялись из земли,
И рукава по локоть закатали,
И к нам с Виталий Палычем пошли.
Припев:
А солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я шепчу: "Постой, Виталий Палыч,
Постой, подпустим ближе, дорогой".
И тихо в мире, только временами
Травиночка в прицеле задрожит,
Кусочек леса редкого за нами,
А дальше - поле, Родина лежит,
Припев:
И солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я шепчу: "Постой, Виталий Палыч,
Постой, подпустим ближе, дорогой".
Окопчик наш - последняя квартира,
Другой не будет, видно, нам дано.
И черные проклятые мундиры
Подходят, как в замедленном кино.
Припев:
И солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я кричу: "Давай, Виталий Палыч!
Давай на всю катушку, дорогой!"
Мои года, как поезда, проходят,
Но прихожу туда хоть раз в году,
Где пахота заботливо обходит
Печальную фанерную звезду,
Припев:
Где солнце жарит, чтоб оно пропало,
Где не было судьбы у нас другой.
И я шепчу: "Прости, Виталий Палыч,
Прости мне, что я выжил дорогой".
Юрий Визбор
Мы это дело разом увидали,
Как роты две поднялись из земли,
И рукава по локоть закатали,
И к нам с Виталий Палычем пошли.
Припев:
А солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я шепчу: "Постой, Виталий Палыч,
Постой, подпустим ближе, дорогой".
И тихо в мире, только временами
Травиночка в прицеле задрожит,
Кусочек леса редкого за нами,
А дальше - поле, Родина лежит,
Припев:
И солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я шепчу: "Постой, Виталий Палыч,
Постой, подпустим ближе, дорогой".
Окопчик наш - последняя квартира,
Другой не будет, видно, нам дано.
И черные проклятые мундиры
Подходят, как в замедленном кино.
Припев:
И солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я кричу: "Давай, Виталий Палыч!
Давай на всю катушку, дорогой!"
Мои года, как поезда, проходят,
Но прихожу туда хоть раз в году,
Где пахота заботливо обходит
Печальную фанерную звезду,
Припев:
Где солнце жарит, чтоб оно пропало,
Где не было судьбы у нас другой.
И я шепчу: "Прости, Виталий Палыч,
Прости мне, что я выжил дорогой".
Юрий Визбор
Стихи.
01.05.201818:0201.05.2018 18:02:35
Эти русские мальчики не меняются:
Война, революция, русская рулетка.
Умереть, пока не успел состариться,
В девятнадцатом, двадцатом,
Двадцать первом веке.
Эти русские девочки не меняются:
Жена декабриста, сестра милосердия.
Любить и спасать,
Пока сердце в груди трепыхается,
В девятнадцатом, двадцатом,
Двадцать первом веке.
Он твой русский мальчик:
Война, ополчение,
Погибать за Отечество
Лучше, чем калекой.
Бесы скачут,
А ангелы ждут на пороге вечности.
Твоя русская девочка:
Красный крест, белый бинт, чистый спирт.
В мясорубке расчеловечивания человека.
Крепкий щит у тебя
Из её молитв.
В девятнадцатом, двадцатом,
Двадцать первом веке.
А весна наступает.
Цветущие яблони
Поют о жизни, презревшей тлен и аптеки,
Так, будто яблони, как и мы, православные,
В девятнадцатом, двадцатом,
Двадцать первом веке.
Елена Заславская
Война, революция, русская рулетка.
Умереть, пока не успел состариться,
В девятнадцатом, двадцатом,
Двадцать первом веке.
Эти русские девочки не меняются:
Жена декабриста, сестра милосердия.
Любить и спасать,
Пока сердце в груди трепыхается,
В девятнадцатом, двадцатом,
Двадцать первом веке.
Он твой русский мальчик:
Война, ополчение,
Погибать за Отечество
Лучше, чем калекой.
Бесы скачут,
А ангелы ждут на пороге вечности.
Твоя русская девочка:
Красный крест, белый бинт, чистый спирт.
В мясорубке расчеловечивания человека.
Крепкий щит у тебя
Из её молитв.
В девятнадцатом, двадцатом,
Двадцать первом веке.
А весна наступает.
Цветущие яблони
Поют о жизни, презревшей тлен и аптеки,
Так, будто яблони, как и мы, православные,
В девятнадцатом, двадцатом,
Двадцать первом веке.
Елена Заславская
